Выход в свет. Внешние связи (СИ)

Не зря в свое время папуля приложил усилия, чтобы выдрессировать меня, и научил растекаться мыслью по древу. Ответы были ни о чем, и в то же время язык с легкостью набалтывал мнение о политике, спорте, музыке, хотя на самом деле я была пень пнем в большинстве вопросов, заданных девицей.

— Опасная ты штучка, — сказала под конец Вива. — Не ожидала. Или очень умна, или очень глупа. Постарайся, чтобы о тебе составилось второе мнение, потому что сборище тупиц не любит умников и стремится от них избавиться. Тебя будут пытаться поддеть или укусить, наверняка попробуют найти слабые места и надавят на них — прежде всего говорю о дамах. Не поддавайся на провокации.

— Постараюсь.

— Нет уж, приложи все усилия, — потребовала стилистка. — Я создам для тебя образ воздушной девочки, легкой как облака, с чистыми и светлыми мыслями, так что соответствуй ему. Или промолчи, если захочется сказать колкость.

— Вроде бы не язвила, — растерялась я.

— Не язвила, но скрыто колола булавками. Это допустимо наверху, — показала Вива глазами в потолок, — а тебе нужно быть попроще.

Переодевшись, я забрала покупки, потому что хозяйка сказала, что бардак ей мешает и убивает вдохновение. Перед уходом она созвонилась с кем-то и записала адрес косметического салона на листочке, предупредив, что меня будут ждать в восемь пятнадцать. Это означало, что нужно заказать такси на полвосьмого утра, а проснуться — и того раньше.

— У меня глаза не откроются.

— А как ты хотела? Завтра будет суматошный день. Как вернешься в общагу, подхватишь покупки и полетишь ко мне, а оттуда спустишься к своему кавалеру. Когда он заедет?

— В половине пятого, — вспомнила я совет Мэла и согласие спортсмена по поводу времени встречи.

— Придется мне постараться, — вздохнула стилистка. — Учти, чтобы в двенадцать была здесь как штык, поэтому рассчитай время.

Неужели ей недостаточно четырех часов? Она собирается из меня икону делать, что ли?

— При салоне купишь набор средств по уходу за лицом и телом, — предупредила Вива. — У них есть небольшой магазинчик. На декоративную косметику не налегай, а то денег не хватит. Лучше потом наберешь, когда появится наличность. Вот список процедур, — она начирикала абракадабру в скоростном темпе. — Девочки поймут. Завтра не усердствуй с тяжелой пищей и много не пей, чтобы в самый ответственный момент не опростоволоситься. Поняла, о чем говорю?

Я кивнула. Не есть горох с фасолью и не пить ведрами, чтобы не пукать в неурочный час и не искать глазами ближайший туалет во время речи премьер-министра.

— Ой, Вивочка, а можно мне поглядеть завтра? — попросила жалобно Аффа. — Честно, буду сидеть тихо, как мышка. Совсем не помешаю, ни капельки!

— Посмотрим, — ответила уклончиво девица и дала мне последний совет: — Не забудь принять что-нибудь успокоительное: на ночь — чтобы выспаться, утром перед поездкой, и перед тем, как идти сюда. У тебя есть, или отлить валерьянки?

— Есть, — кивнула я, вспомнив о пяти литрах Альриковой настойки. Кажется, кое-кому первый литр пригодится уже сейчас.

Сухие сжатые инструкции Вивы пробили набатом в сознании. День икс стучался в двери. Уже завтра!

Аффа ушла к себе, а я, бросив пакеты на кровать, занялась успокоением расшалившихся нервов. Накапала капель по рекомендации профессора и махом выпила. Подумала — и заглотила второй стакан с витаминным сиропом. Поразмышляла — и навела совместную удвоенную порцию капель и сиропа. А потом в чайнике закончилась вода.

В итоге живот надулся как воздушный шарик, и я начала икать. В икающем состоянии и застал меня Радик.

— Будем ужинать? — выложил кулечек с колбасными колесиками.

— Тебя покормлю, а у самой сил нет, — сказала я и икнула. Елки-палки, даже рот не успела прикрыть.

Парнишка растерялся.

— Значит… мне уйти? — спросил расстроенно.

— Я же говорю, будем ужинать, — потянула его в пищеблок и опять икнула, громко и звучно. Ужас!

— Не понимаю…

— Пошли, говорю… — ик! — кашу варить.

Вот кошмарище! Представив, как на приеме на меня нападет неудержимая икота в присутствии премьер-министра, всех его советников и помощников, я захихикала, затем засмеялась, а под конец захохотала, держась за живот.

Радик выглядел смущенным.

— Я сказал что-то смешное?

— Не-ет, что ты! — махнула я рукой и, утерев выступившие слезы, рассказала об икании, которое заглушит разговоры гостей на завтрашнем мероприятии.

Парнишка тоже повеселился.

— Покажешь покупки? — спросил, посолив закипевшую воду.

— Нет, иначе всё пойдет шиворот-навыворот. Потом увидишь.

— Когда отправляешься?

— За мной приедут в полпятого.

— Твой парень?… Ну, тот тип из аллеи?

— Забудь о нем навечно, если не хочешь поссориться, — ответила я, раздражаясь. Что за гадство? Успокоительные капли ни фига не действуют при упоминании о Мэле.

Завтра не он появится в общежитии и не он поведет меня к Дому правительства по дорожке. Мэл пройдет по зеленому покрытию с другой, за которой заедет на машине, и по пути на прием они будут шутить и смеяться. Или наоборот, спутница Мэла разнервничается, и он накроет её ладонь своею, молчаливо успокаивая.