Выход в свет. Внешние связи (СИ)

Я приуныла. Мельком глянула на парочку напротив. Мэл, продолжая поглаживать блондинку по плечу, смотрел на меня. Вдруг сглотнул, облизнув губы, и отвел взгляд.

Наглец! Сам покупай и ешь.

Я давилась дорогущим мороженым и тяжко вздыхала. Даже водяные объемные чудеса не радовали, и пустота под ногами перестала пугать. Как представила, что могла бы безбедно существовать целый месяц на съеденные сегодня деньги, так сердце облилось кровью от упущенных возможностей. Конечно же, деньги не мои, а условно Петины, но от этого не менее жалко.

Подружка Мэла встала, оправив тунику, и удалилась походкой от бедра в дамскую комнату, притягивая к себе взгляды посетителей и Пети, засмотревшегося на стройные ноги блондинки.

Я украдкой посмотрела на часы. Обед давно промчался, консультация у Лютика близилась у завершению, а ведь мне следовало защитить исследовательские работы. Еще предстояли работа в архиве и осмотр у Альрика. Ничего себе, "мигом обернемся"!

Девица вернулась и принялась за недопитый чоху-боху. Когда же она его доконает? Может, мы из-за неё торчим в кафе два часа? -

Ну, что? — энергично потер ладони Мелёшин. — Закажем еще что-нибудь?

— Ой, нет, спасибо. Уже не лезет, — откликнулась я и посмотрела на Петю за помощью.

— Петр, ваша дама очень стеснительна, — начал упрекать парня Мэл. — Побывать в "Инновации" и не попробовать фирменный крем-десерт "Нова" — это нонсенс.

— В самом деле, Эва, — поддакнул спортсмен. — Наверняка "Нова" тебе понравится.

Ага, еще бы ей не понравиться. За потраченные деньги нам, как минимум, должны завернуть с собой посуду, в которой приносили заказы.

"Нова" выглядела отвратительно. На картинке треугольный слоеный кусок поворачивался, кокетливо выставляя шоколадный бок, обсыпанный смесью орехов. За полосатый десерт кулинары кафе просили восемьдесят висоров. Сущее издевательство! В квартале невидящих пирожное размером с кастрюлю стоило всего один висор и наверняка было вкуснее фирменной "Новы".

— Ой, вспомнила… Мне нужно получить зачет у Лютеция Яворовича, а то к экзамену не допустят, — сказала я горько.

— Что же ты молчала, Эва? — воскликнул Петя, вскочив.

Мелёшин поглядел на часы, абсолютно не озаботившись моей бедой:

— Какая жалость! Действительно, не рассчитал время. Консультация уже закончилась, но завтра, уверен, можно наверстать упущенное.

Куда теперь денешься? Петя опустился на софу.

— И… и к экзамену по снадобьям у меня больше половины работ не сдано, — опять вывернулась я. — Пора возвращаться к учебе.

— Вернемся, — кивнул Мэл и предложил великодушно: — Кстати, Петр, могу помочь вашей девушке с курсовой без долговых обязательств. Вы не против?

— Не вопрос, — сказал растерянно Петя, взъерошив короткие волосы. — Я бы тоже помог, но занят, готовлюсь к соревнованиям.

— Понимаю вас, Петр, — закивал Мелёшин. Змея змеей, и с клыков яд капает.

— Петя, а как же твоя тренировка?

Парень махнул рукой:

— Опоздал. Но мне нужно попасть вечером в Большую арену на предварительное собрание.

— Наверное, тебе уже пора? — спросила я с надеждой.

— Нет, время есть, — разбил попытку к бегству Петя.

Я разочарованно вздохнула, продолжая лихорадочно раздумывать. Что бы еще придумать?

— Совсем забыла! У меня кот не кормлен. Точнее, не у меня, а у соседок по общежитию. Они подобрали котенка. Сами сейчас в институте, а меня попросили присмотреть, — затараторила, понимая, что экспромт выглядит невообразимой чушью, притянутой за уши.

— Разве в общежитии разрешают держать животных? — запорол идею на корню простодушный Петя.

— Нет, конечно, но держат тайком. Соседки надеются отдать его в добрые руки. Котенок такой маленький, серенький, пушистенький, — сказала я жалостливо, тут же поверив в сказанную белиберду. — Петя, хочешь взять котенка? Мальчик.

— Не могу, — ответил спортсмен с сожалением. — У мамы аллергия на шерсть.

— Жалко, — протянула я. — А вы, Егор, не возьмете котенка?

Мелёшин наблюдал за нами с весельем во взгляде.

— Не могу, потому что он загнется у меня в первый же день. Иза, возьмешь серенького и пушистенького?

Я замерла. Если девица окажется страстной любительницей котят, мое вранье разоблачат. Однако блондинка, не выпуская соломинку изо рта, отрицательно покачала головой.

— А вообще, котенок — дело святое, — проникся выдуманной историей Мэл. — Как назвали?

— Никак, — пояснила я поспешно. — Незачем привязываться, если скоро расставаться.

— Что ж, пойду греть машину. Счет! — подозвал Мэл официантку. Та принесла длинную бумажку с подбитой внизу суммой, и он рассчитался одной банкнотой.

— Честное заведение, — поведал Пете. — Чаевые включены в стоимость услуг.

— Думаю, позже мы обсудим денежные вопросы, — пробормотал спортсмен, расстроенный чрезмерной длиной счета.

— Непременно, Петр. Не скучай, милая, — сказал Мэл блондинке и, мазнув пальцем по кончику её носа, ушел.

Фух, — выдохнула я с облегчением. Исчез главный вымогатель. Интересно, сколько денег улетело в никуда за три неполных часа? Я сочувствовала Пете всем сердцем, но помочь ничем не могла. Хорошо, что удалось отвертеться от крем-десерта.