Выход воспрещен

— Брат есть брат! — каркнул бандюга, — Даже троюродный. Какая собака пискнет, когда буду тереть за это, притоплю на**й, ясно?! Всё, братва, вперед, по местам. Вертушка летит. А ты, Клав… дёрнется — руби ноги, поняла?

Вот че началось-то, нормально же общались. Какого брата? Где брата? Что за Клава?

Вертушка — это плохо, потому что она вертолет. А что делают вертолеты? Они летают на свежем воздухе и машут своим пропеллером так, что у людей, приближенных к механизму, сопли назад к мозгу стремятся. А это нехорошо для моего туманного облика, поэтому у меня туманные перспективы. Переходить из рук в руки опасно, так как велик шанс, что новые хозяева сделают еще укол, после которого я очнусь в клетке-ограничителе, но теперь уже с американским или немецким зондом в жопе. Причем смазанным он не будет по простой причине — я есть не только объект, но и источник знаний о своих способностях. А пребывать вечно в состоянии тумана… идея хорошая, но вдруг не смогу? Вдруг меня как-нибудь залупят обратно?

В общем, нужно что-то делать, пока окружен отворачивающимися от меня дебилами, а значит, нужно быть наготове.

Коварный укол в шею поставил крест на моих планах. Вот же сууууу… Ощущение, как мою голову слегка приподымают, а в пасть пихают нечто, очень напоминающее холодное горлышко бутылки. Тычок под дых, заставляющий меня сделать первый глоток, затем тьма.

Очнулся я от того, что кто-то, усердно пыхтя, разминал мне мышцы рук и ног, приговаривая на явно не родном ему русском о советских и польских дебилах. Голос женский, сердитый. Не Клавдия. Уже хорошо. Я люблю свои ноги.

На меня не смотрят. Радует. В вене игла, рядом украдкой усматриваю капельницу. Женщина возится с ногами, причитая о своем горе совместной работы с отрядом дебилов, который теперь получил усиление другим отрядом еще больших дебилов. Кажется, акта передачи не состоялось, а вместо него со мной сквозанули все люди Отчима. Что могло заставить нормальных троглодитов так сделать? И, главное, на чем мы добрались? Вертушка? Там слоновоз летающий? Или тот мужик с тьмой под плащом всех покидал?

Одни вопросы, ответов нет. Зато есть КАПНИМ, который, судя по еле слышному потрескиванию, хамски подзаряжают. В общем, заботятся и о нем, и обо мне. А еще, что особо неприятно, я чувствую не только химозную одурь и расслабуху, но еще и вполне серьезное похмелье. Видимо, придурки, не веря в собственные вещества, еще и водкой меня накачали.

А женщина продолжала работать и бормотать. Разумеется, она не рассказывала хорошо притаившемуся герою романа о гнусных планах местного сообщества и его будущем «покупателе», сиречь «хозяине», зато упомянула такое, что я чуть не закашлялся. Спасло, наверное, лишь то, что мудрая моя разминательница мышц старалась не задевать моей рожи даже краем зрения.

Я в Китае! В насквозь братской и родной коммунистической республике Китай!

…но проездом. В тайном перевалочном пункте. А лежит моя скорая и дальняя дорога в славный город Сидней на континенте Австралия. Это женщина упомянула нервно и жалобно, так как австралийцев таинственных нормальный человек боится. Что там у них происходит — хрен его знает и ведает.

Наконец, женщина закончила, а затем, надиктовав в интерком отчет о моем состоянии, бывшем куда лучше, чем я себя чувствовал, ушла, предварительно напоив пациента из гибкого шланга. Сразу полегчало телесно, но не душевно. Там всё было наоборот. Я очухался.

Способности штука коварная. Разум тоже, он готов себя обманывать самыми подлыми способами, отсюда и такие беды от наркотиков. Я, просто-напросто поместив в себя десяток вооруженных рыл, загнул им мозги в позу пьющего оленя без малейших усилий, от чего и преисполнился уверенности, что теперь царь земной и тот самый хер с горы, который везде зарешает, стоит ему порвать рубаху. А на самом деле меня, придурка малолетнего, даже какие-то уголовные пропоицы грамотно провели до экстракции, не дав ни единого шанса. Точнее, один был, когда два недоумка закурились до полусмерти, оставив меня хреном груши околачивать, но я им воспользовался в полной мере? Отнюдь. Может это даже был правильный поступок, но предпосылки для него были идиотские.

Если до меня доберется кто-то покруче уголовников и неизвестных поляков, то всё. Приду в себя в Австралии, в комнате-ограничителе, где меня будут потрошить во славу разных капиталистических ущербов, попутно допрашивая обо всем, чего знаю и не знаю. А уж если я под пытками выдам свое, так сказать, слегка иномировое происхождение… то накроюсь я, товарищи публика, вагиной. Большой, плоской и удушливой. Насмерть.

Это меня проняло. Раскрыл глаза, увидел комнату, едва ли не копию предыдущей, но с мешками цемента вдоль стен. Вдохнул затхлого воздуха, похрустел суставами. Камеры наблюдения? У нас, к счастью, 91-ый на дворе, тут подобное роскошь даже в лучших домах Жмеринки и Рублевки, не то, что в каком-то захолустье на китайской стороне. Вон даже провода к лампе над головой голые протянуты.

Пора.