Выход воспрещен

Плохо быть юношей бледным, ушибленным и наивным. Простодушно полагая, что меня везут в «Жасминную тень», я задремал себе сном невинного младенца, убаюканного восьмым чудом света — «пазиком» на хороших рессорах. Только вот пробуждение было из рук вон отвратительным, потому что никому не хочется просыпаться, будучи при этом целью деловитых домогательств четырех здоровых и серьезных лбов в военной форме. Правда, я даже хрюкнуть не успел, как один из них, щелкнув чем-то у меня возле лопатки, превратил пусть и неудобный, но гибкий КАПНИМ в жесткий и неподвижный каркас, внутри которого был я. А дальше эти бравые ребята попросту спустили с рукавов нечто вроде толстых крючков на шнурках, подцепили вслух недоумевающего меня, осененного молчаливой Юлькой, да и потащили тем же макаром, каким гроб опускают под землю, только не вниз, а нафиг.

«Нафиг» представлял собой главный вход грубо нелюбимого мной института крупного рогатого скота НИИСУКРС. Мужики было сноровисто потащили бубнящего под нос нехорошее меня внутрь, но тут же сдали назад к пазику, когда к главному входу, противно визжа тормозными колодками, с юзом подъехала самая настоящая, новая, огромная и блестящая «Чайка»! «Чайка»!!

Из автомобиля-мечты пулей выскочила совсем уж невысокая тетка в военной форме, тоже вся толстенькая и кругленькая. Увидев нашу процессию, она подскочила на месте и засеменила прямой наводкой на сближение. Осуществив последнее, тетка игриво жопкой попихала одного из торопливо отступивших и почему-то улыбающихся как дураки военных, а затем, не теряя ни секунды, нагнулась и смачно шлепнула меня по щекам своими ладошками!

— А?!!! — пробубнил я, чувствуя, как в недрах моих потрохов, головы и вообще всего остального загорается вулкан. Только не в плане жжения, а в плане чего-то, неумолимо стремящегося наружу через все доступные отверстия! Светлое чувство счастья, покоя и переполняющей меня жизненной энергии, прихотливо разбавленные жутеньким ощущением, чтобы сейчас обделаюсь, овладели всем моим существом!

— Успела! Отлично! — затараторила тетка, прерывая свою магию, — Привет, бойцы! Сэкономила! Время!

— Здравствуйте…, — утробно начал мычать один из улыбающихся лбов, но был перебит.

— Нет времени! Совершенно! — отрезала тетка-шарик, отнимая от моего перекошенного лица руки, — Всё! Готово! Этому лежать до завтра! Ссать и срать под себя! Не двигаться! Покушать дайте как следует! С утра будет как новенький! Нельке привет! Целую! Её! Вас! Всех! Пока!

Вжух! И она уже в «Чайке», которая, взревев мощнейшим мотором, с визгом разворачивается на месте, а затем срывается с места!

И что это было?

На вопросы мне не отвечают. Осеняемые медленно плывущим по воздуху позади Палатенцом, мы с вояками низвергаемся на хорошо уже знакомом мне лифте в глубины подземелья, хозяйкой которого является двухметровая блондинистая богатырша с плохим характером. Теперь мрак её просторного кабинета, утопающего во тьме, с одной лишь лампой на столе, слегка разбавлялся Юлькой, но всё равно мешал что-либо разглядеть. Накурила товарищ майор за сегодня столько, что один из заносивших меня бойцов поперхнулся и закашлялся.

Полежав и посмотрев, как хрупкий на вид призрак неслышно кляузничает на ухо сосредоточенно слушающей маме, я, наконец, удостоился начальственного взгляда, совмещенного с тяжелым вздохом.

— Изотов…, — выдохнула Нелла Аркадьевна вместе с знатным клубом дыма, — …что с тобой не так?

— Жопу продырявили, — подумав, пожаловался я, — И голова кружится.

Еще один тяжелый вздох, но такой, более энергичный. С таким обычно человек принимает тяжелое волевое решение отсыпать кому-нибудь люлей.

— А насчет трёх трупов мне ничего не хочешь рассказать?

— Ехал в кузове грузовика, вёз двери для института, был похищен способностью, выглядевшей как фиолетовое полупрозрачное щупальце. Оно утащило меня в подъезд, где заметил троих неизвестных, возможно, их было больше. Впал в панику, оказал ожесточенное сопротивление, отключился от удара головой о стену! — доложился я, тут же поморщившись от накатившей головной боли, а потом испуганно икнул, — Как трех трупов?

— И ты их в жизни не видел, не слышал, не нюхал, никого не обижал и вообще не понимаешь, откуда они взялись, да? — кисло спросила меня майор, затем поясняя, — Да, всех троих. Одного ты пинком угробил, да? Второй пуль нахватал от неогена, но, упав на него, выхватил у того нож и отомстил за выстрелы. Мои прибыли где-то через семь минут, эти гаврики уже остывали.

— Вы знаете обо мне больше, чем я сам, — с намеком поднял выслушавший историю я руку с массивными «часами» стакомского неосапа, — Зачем спрашивать?

— А, — вялый взмах рукой и внезапный кинжальный взгляд посерьезневшей женщины, совмещенный с вопросом, — Ты на кой институт-то покинул? Ты же у нас хулиган и беспредельщик?