Выход воспрещен

— Обширный личный опыт, не более, — Окалина горько усмехнулась, — Вы знаете, чем занимаюсь я и мои отряды? Знаете. Так вот, служба в моей епархии, товарищ, весьма специфична и требует весьма специфичных приобретенных качеств у солдата. Не умение жать на курок и бить людей по головам, как вы могли бы… остроумно заметить. Скорее, определенных изменений в психике, которые гражданский психиатр назвал бы травмами. Так вот, Егор Дмитриевич, ваша изначальная оценка о том, что у Виктора нервный срыв — говно собачье, как и теория, что он теперь пребывает постоянно под действием того коктейля, который вы ему вкололи. На экране, прямо сейчас, я вижу человека, который до конца будет отстаивать своё мнение. Вы не заставите его сотрудничать.

Ученый чуть помолчал, рассматривая майора. Немного, можно было принять даже за паузу в диалоге, слегка затянувшуюся. А затем щелкнул тумблером, заставляя Изотова снова стать белым дымом, заполняющим камеру.

— Боюсь, что вы не правы, Нелла Аркадьевна, — наконец, заговорил он, — Сразу по двум пунктам. Первое — инъекция не прошла бесследно. Не могла пройти. Изотов активировался задолго до того, как введенный ему препарат заработал на полную. Это определенно вызвало изменения в его психике, о чем я могу утверждать уверенно. Анализы крови после активации получены, в них нет следа веществ. Еще одна загадка, которая будет разгадана. Второе — желания и убеждения самого участника проекта «Симулянт» ничего и никогда не стоили, это вы должны понимать. Я могу производить на него воздействие в самых широких пределах. Самых. Широких. И через пару минут я вам продемонстрирую, что это значит. Затем мы с вами попрощаемся.

Нелла лишь махнула рукой. Её инстинкты, не переставая, твердили, что Изотова нужно держать в глубочайшем бункере, пока все его способности не проявятся. Одна и бесполезная? Не показатель. Совсем не показатель. Уверениям Лещенко, что мальчик абсолютно непредсказуем как криптид, она вполне верила. Бумаги, переданные Радиным? Ознакомилась из интереса. Действительно, примерный мальчик, ни разу в жизни не сделавший дурного поступка. Многое, из того, что сказал Виктор, было совершенно справедливо. Только вот где неосапианты и где справедливость?

Окалина слишком легко вспоминала выжженные деревни. Разрезанных, разорванных, взорванных, искореженных… Не только в СССР, далеко не только. Она со своими людьми периодически летала на сафари, когда тот или иной неосапиант чересчур доводили правительство очередной банановой республики. Сотни, тысячи убитых. В целях самозащиты, запугивания, вымогательства, обогащения, развлечения. Способности — они как молоток. Ты их имеешь… и всё вокруг становится гвоздями.

Сидящий в камере мальчик был прав, вне всяких сомнений. Его обманули самым жестоким образом, использовали, манипулировали, почти убили, накачав наркотиком под занавес. Только кому какое дело, когда речь заходит о десятках тысяч убитых нормальных по всему миру? Сотнях? Миллионах? Конечно, есть такие беспримерные герои как Афонов, Николаева, Жаров, Стакидзе, Норков и Лебедева, но сколько на них приходится маньяков, убийц и психопатов среди неогенов? О многих никто и не слышал, как раз благодаря Окалине.

— Миша, твой выход! — бодро заявил в микрофон Лещенко, заставляя Неллу вздрогнуть.

Миша. Михаил Федорович Ожегов, неспешно идущий по коридору к камере Изотова. Этот худощавый молодой человек очень… очень высоко в списках у майора. Особых списках. Ассистент Лещенко был у ученого на поруках, являясь чрезвычайно мощным и опасным криптидом при крайне низких моральных и идеологических качествах. На руках у Окалины, точнее, в её сейфе, был типовой приказ на уничтожение этого неосапианта, если тот удалится от Лещенко более чем на километр. Технокинетик? Полезно и опасно, но без постоянного доступа к высоким технологиям, без ресурсов — ничего особенного. А вот вторая способность, тандем из измененных голосовых связок и телепатического воздействия, крайне опасна!

Ожегов, вслух обращаясь к человеку, на которого смог настроиться, мог вместе с озвученными словами передать самый настоящий комплексный приказ что-либо делать. Действовало это сложным, узконаправленным, но очень специфичным образом: голосовые связки криптида, сдобренные телепатическим посылом, убеждали жертву выполнить распоряжение. Очень эффективно убеждали. Цель, оставаясь в полном сознании, реагировала на слова Михаила, как на слова персоны, имеющей перед этой самой жертвой непререкаемый авторитет.

Бесценный подчиненный для ученого-исследователя, работающего с неосапиантами. Не был бы Ожегов такой мразью… но его слишком поздно нашли. Кажется, в Польше. Перевоспитывать было бы сложно. Окалина даже слышала пару сплетен, что Лещенко отравил своего ассистента и теперь держит на поводке, регулярно снабжая противоядием.

Сейчас же явно был момент некоего послабления, которым ученый изредка баловал своего подчиненного, позволяя тому без особой необходимости воздействовать на людей.