Выход воспрещен

— Никого не задирать, громко не говорить, к девкам не приставать, с пацанами не драться, — попытался я суммировать выданные мне указания и… заработал подзатыльник.

— Не умничать! — в руки мне была сунута не самая тонкая брошюра, — Здесь все написано. К кому можно, к кому нельзя. Через три дня заберу! Экзамен устрою! Три дня сидите в комнате, учите вот это! Потом экзамен!

— Мне в институт нужно…, — тут же ужаснулся я. Сентябрь на носу! Совсем на носу! Завтра!

— Хренужно! — был дан мне вполне русский ответ, — Делай, что я говорю! Если жить хочешь! Сиди! Жди! Водку не пей пока! Соседка придёт, поговорите, тогда как хочешь! Ей вещи перенести надо!

— Так я помогу! — вызвался я… на очередной подзатыльник. Ладно, понял, подчинюсь грубой силе.

Подземные мои апартаменты были шикарны! Без шуток! Та же самая планировка, что и в общаге с Пашей, то есть одна комната и кухня с двумя маленькими спальнями, но всё куда больше! Ширше! Красивее! Вытяжка! Кухонный лифт! Здоровенный холодильник полированного металла неизвестной мне марки «Самсон»! Камеры по углам! Камеры? Да чхать! Кровати двухспальные! Диван в «зале»! Два огороженных места со столами для учебы! Со столами?! Не просто со столами! На столах компуктеры! Самые настоящие, всамделишние, натуральные и персональные компьютеры! Шкафы! Одежные, книжные, для мелочей! Полочки! Тут есть полочки!

Под ногами толстый ровный линолеум, в центре комнаты новый ковер, вся мебель с иголочки, всё блестит и сверкает! Даже фальшивое окно сделано с занавесками! Мол, типа ночь за окном. Даже часы электронные на стене висят! И это — почти тюрьма? И это знаменитая Коморская? И это хуже не бывает?!

— Всё, сиди и учи! — слегка улыбнувшаяся (заметил!) на мои восторги китаянка, величаво развернувшись, пошла на выход, — Если будет серьезный вопрос — нажимаешь вот эту кнопку, понял?! Это интерком! Но если серьезный! Понял?!

— Понял, баба Цао! — бодро отрапортовал я.

На выходе она замешкалась. Чуть-чуть, едва заметно замявшись, полуобернулась к стоящему как дурак в центре мне.

— Если Яньлинь будет стучаться или звонить — не открывай! — внезапно заявила комендантша, — С ней при Юле — запрещаю! Понял?!

— Кто такая Яньлинь? — логично осведомился я.

— Внучка! Моя! Запомни — когда дочь Окалины при тебе, ты к Яньлинь не лезешь! И ей лезть не даешь! Понял?!

— Наверное…

— Всё! Курить под вытяжкой! Следить буду! Ушла!

Как много вопросов, как мало ответов. Одно ясно, что из комнаты лучше не выходить, потому что среди местных много чудиков, к которым нужен особый подход. Без знания его, расписанного Цао Сюин в брошюрке вручную, даже выходить из комнаты большой риск. Даже затем, чтобы перенести вещи одной девочки сюда. Ну Салиновский прижился же? Значит, и я справлюсь!

Но какие хоромы мне тут выделили! В основной комнате только метров под тридцать квадратных! Самому кажется странным, что радуюсь, как дурак, но это потому, что уже двадцать лет как не держал в руках смартфона или планшета, не сидел за ноутбуком. Когда у тебя всегда с собой целый мир, быстро становится плевать на квадратуру помещения, в котором живешь, потому как не живешь. Там у тебя жрет, срет и отдыхает тело, а душа и разум свободны! В этой реальности пока такого нет.

Выбрав левую комнату, я оттащил туда своё добро, с удовлетворением отметив наличие в каморке с кроватью здорового шифоньера, даже успел распихать свои вещи, врезать чайку и пожрать, а вот в ванну завалиться уже не успел, пришли гости. В составе захватчиков значились старая китаянка в качестве лидера, мокрый как мышь и несчастный на вид Салиновский, тащащий вместе с рыжим и сильно непричесанным парнем огромные и тяжелые на вид сумки, в которых было нечто прямоугольное. Парни аж глаза пучили, а баба Цао знай лишь их подгоняла. Подивившись на такое дело, я пошёл помогать, но застыл столбом, когда следом за пыхтящими парнями в помещение вплыла она.

«Призраков» часто муссировали по телевидению, показывая, что может случиться с человеком, решившим стать адаптантом. Полуэнергетическая форма существования, эдакое сознание, навеки заключенное в форму псевдоматерии. Полупрозрачные, левитирующие над поверхностями, едва способные взаимодействовать с материальными объектами. Лишенные каких-либо основных стимулов делать это. «Призракам» не нужно было ничего. Пища, сон, воздух, общение… они не нуждались ни в чем. Эмоциональные инвалиды, застывшие во времени. Во всяком случае, именно так их представляли по телевизору.