Выход воспрещен

Пошёл я туда в компании тех трех студентов, чьи фамилии были названы той вредной и недисциплинированной головой, огорчившей лекторшу. В деканате сидел секретарь, желающий от нас, четверых молодцев с повышенными силовыми кондициями, странного. А именно — эта в высшей степени приятная женщина хотела, чтобы мы, объединившись с водителем, у которого, как ни странно, была машина-грузовик, скатались кое-куда и привезли оттуда родной шараге полный грузовик… дверей. Для нового корпуса. Загрузить, выгрузить, приключение на три часа. Я по старой привычке чуть было не заикнулся вопросом о зачетах, которые нам проставят за это благодеяние, но вовремя прикусил язык. Буква «К» на рукаве куртки и так ограничивала меня в перемещениях, а тут нахаляву покататься да поправить свой имидж в глазах преподавательского состава.

Мелочь, а приятно. Или как там себя студенты в мое время обманывали?

— Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть»! — брякнул один из парней заезженную как мир шутку, а затем, крутанувшись на месте, мастерски изобразил Ильича, указывающего путь в светлое будущее, — За мной, товарищи!

На этом, в принципе, общение нашей четверки и прекратилось. Друг друга знали либо в лицо, либо шапочно, моя нашивка вызывала настороженные аккуратные взгляды, ну промытые лекцией мозги были настроены на величие Советского Союза и своей важной роли в нем, а отнюдь не на беседу. С грохотом позакидывав свои мослы в кузов уставшего от жизни «зилка», мы молча принялись курить и смотреть в небо и на город, пока водила тарахтел в нужном направлении. Я так вообще любовался на мимопроплывающие пейзажи, вспоминая и сравнивая Стакомск с виденными ранее городами из обоих миров.

В основном, приходила на ум Москва. Только зеленая, с заботливо высаженными тысячами деревьев, стоящих в «юбках» из извести, с ровными рядами домов, с идеально выложенным асфальтом и… безлюдная. Никаких тебе толп народа, спешащих на работу, с работы, на вторую работу, в метро или на перекус. Неа. Это у нас научный супергород, с районами, с неосапами, и пусть зарплаты тут с надбавками выше арктических, а цены как в Саратове, но всё равно, огромных толп желающих переехать в этот современный город нет. Даже в китайской его части. Там, вон один из моих спутников заговорил, Самахин, кажись, говорит, там вообще чуть ли не армейская дисциплина.

Ну, китайцы в этом мире нам лепшие братья, но на их поляну не лезем, они к нам аналогично. Запад есть Запад, Восток есть Восток. В Стакомске это разделение прекрасно видно — Союз, как многонациональное государство, берет на себя представительские функции Стакомска, а более закрытый Китай хранит и бережет наши совместные НИИ, предоставляет больше персонала на линии контроля и обороны. Логистика пополам. Тишь, гладь, да благодать…

…за которые уплочена немалая цена. Человек не может не косячить, когда сыт, пьян, а его жопа в тепле. Неосапианты тем более. Часть из них, особенно маргиналы-«гнильцы», так или иначе ставшие адаптантами, продолжают время от времени давать жару. Не только у нас, по всему миру. Таких ни грамма не останавливает то, что огонь милиция будет вести на поражение. Идиоты.

Так, что-то мои соседи по зиловскому кузову на меня как-то нервно посматривают. Сосредоточься, Вить! Не надо пугать временных коллег сопряжением ваших слабых разумов!

Всю жизнь мечтал неосознанно трахать мозги окружающим…

Спустя 15 минут мы уже заехали на территорию какого-то склада, водила притулил грузовик жопой к одним из раздаточных ворот, а затем, вооружившись накладной, бодро поскакал к местному кладовщику.

— Мужики, только давайте без пэрэгибов, да? — с легким акцентом попросил тот парень, что поймал меня на выходе с лекции, — Просто бэрём — и носим! Нормально! А то я уже носыл с адным… нэ двэри, нэт. Столы носыли, они кылограмм по сто были. Хорошые столы. Этот дурак шесть сломал! Силу, дурак, показывал! Нэ надо так, да?

— Я только за! — ответ вырвался сам собой, — Тише едешь — дольше проживешь!

Е-маё. Вот ляпнул.

— Ну зачем ты так? — с отчетливой укоризной тут же спросил другой студент. Остальные молча посмотрели на меня как на пукнувшего в автобусе.

Блин, вот ни один нормальный человек не будет жаловаться на вторую жизнь и молодость. Ну, кроме самых оборзевших или пострадавших. А вот общаться… ну не разговаривал я свободно ни с кем за 18 лет! А сейчас, если начинаю, то из меня то и дело прёт черный юморок того мира, здорово напрягающий окружающих. Политики, конечно, не касаюсь, но местный максимум чернухи — это поговорка «темно как у негра в жопе».

Детский сад, штаны на лямках.

А как же «тяжело в учении, легко в раю»? А «поспешишь, морг насмешишь»? А «семеро одного козлят»?! Не, с этим тут полная печаль. Местные в некоторых аспектах сущие дети невинные. При Салиновском как-то ляпнул «Кто последний, тот и папа», тот от меня шарахнулся, как будто я его ударил!