Выхода нет

Она крепко обняла меня, так крепко, что чуть не задушила, затем, отпустив, посмотрела мне в глаза.

– Я люблю тебя, Белла, помни это всегда, хорошо?

– Хорошо, я тоже люблю тебя, но, пожалуйста, ты так говоришь, будто прощаешься со мной.

– Нет, просто хочу, чтобы ты это знала. Ты всегда в любые трудные минуты была рядом.

– Конечно, я буду рядом, глупышка, мы же двойняшки, мы сёстры.

– А теперь иди спать, – сказала она. – Я устала и хочу заснуть, ты тоже устала.

– Может, мне остаться с тобой этой ночью? – спросила я.

– Нет, дорогая, нет необходимости. – Она погладила меня по волосам.

– Хорошо, спокойной ночи, увидимся завтра.

Я поцеловала её в великолепной красоты волосы на макушке и ушла к себе.

Конечно, всю ночь я не могла уснуть, то и дело вертясь в кровати из стороны в сторону. Мне было то холодно, то жарко. Мысли о моей сестре не покидали меня, так же как и мысли о Микеле. Мне было стыдно признаваться себе в этом, но он меня привлекал больше всех. Его красивое и мужественное лицо, полное собственничества и власти, а также совершенно потрясающая фигура и рост заставляли чувствовать тепло и возбуждение в самом низу. Я прекрасно понимала, что он глава нашего Общества и он жесток и безжалостен, они все такие, но, признаться честно, это так же и возбуждало. Что со мной происходит? Мне необходимо перестать думать о нём, Микеле Морелло – жених сёстры. С этими мыслями я ушла в сон.

Глава 3

Изабелла

Проснувшись позже обычного, я быстро собралась и решила зайти к сестре, чтобы вместе отправиться позавтракать. Подойдя к её комнате, я обнаружила, что дверь заперта.

Я постучала, но сестра не открыла, возможно, она принимала душ. Я подождала пару минут и ещё раз постучала.

– Патриция, открой, это я.

В ответ последовала тишина.

– Изабелла, что ты так кричишь, – недовольно произнёс Рафаэле, проходя мимо меня и зевая.

– Рафаэле, – я схватила брата за руку, – постой, Патриция не открывает двери, мне кажется, что-то случилось, – нервно сказала я.

У него моментально округлились глаза, и он начал колотить в двери кулаками.

– Патриция, открой, это Рафаэле, если ты не откроешь, я выломаю двери.

В ответ тишина.

Со всей силы Рафаэле ударил ногой в дверь и вышиб её. Вот это сила. Дверь с треском упала на пол. Мы с братом ворвались в комнату Патриции, и оба замерли на полпути. Невыносимый укол ужаса впился мне в кожу, обжигая и пронизывая всё тело с головы до ног. Наша сестра лежала на кровати с закрытыми глазами и свисающей с кровати рукой, а на полу валялся стакан с пролитой жидкостью. Картина застыла в глазах. Рафаэле первым бросился к сестре и начал проверять её пульс.

– Белла, пульса не слышно. Срочно беги за помощью и зови нашего врача, он был у отца.

Я стояла неподвижно, мои глаза были устремлены на сестру, которая не шевелилась.

– Белла, чёрт возьми! Ты слышишь, что я сказал?! – закричал Рафаэле.

Я, не сказав ни слова, развернулась и умчалась вниз к отцу, ему делал капельницу наш семейный док. Отец всегда делал курс капельниц, которые давали ему силы и хорошее самочувствие.

– Отец! – кричала я, врываясь в кабинет без спроса, как он не любил.

– Белла, что случилось? – Отец подскочил с кресла.

Я бросилась на доктора и начала тянуть за руку, что было совсем не принято у нас в Обществе, мне было всё равно.

– Прошу, доктор, пойдёмте скорее, Патриции плохо, она что-то выпила, и у неё не прощупывается пульс.

– Что ты говоришь, Белла, что с Патрицией? – Отец сорвал капельницу, и мы быстро помчались в комнату сестры.

Когда мы забежали, доктор бросился к сестре, а отец схватил Рафаэле.

– Сын, что тут происходит? – Отец тряс Рафаэле со всей силы.

Но по взгляду брата я поняла, что всё кончено. В его глазах стояли слёзы, он никогда не плакал. Я покачала головой и попятилась назад.

– Нет… нет, это не правда, сестра так не поступит со мной.

Слёзы и истерический крик вырвался из меня, и я бросилась к сестре, боясь смотреть в её великолепное и бледное лицо. Я схватила её руку и поняла, что она безнадёжно ледяная.

Док подошёл к отцу и положил руку на плечо.

– Мне очень жаль, Витторио, она мертва. Это был яд, – он указал на стакан. – Прошло слишком много времени, видимо, это случилось глубокой ночью.

Отец не мог выдавить ни слова, а слёз не могло и быть. Он не мог позволить себе слёзы, отец – член мафии, а мафиози не плачут. Он подошёл к сестре и ко мне. Я держала Патрицию за руку и целовала её, мои горькие слёзы обжигали всё лицо, разум затуманился. Отец погладил сестру по голове.

– Почему ты так с нами поступила, дочка? – Он продолжал гладить её волосы, и его глаза сказали о многом, том, что он не мог произнести вслух.

Отец повернулся к брату.

– Рафаэле, позаботься о том, чтобы твоя мать и младшая сестра не заходили сюда, после того как приедут.

Но было уже поздно. Альфонсо, моя мать и сестра уже бежали наверх, наверное, наши домработницы рассказали, что что-то случилось и были крики.

Мама вбежала в комнату сестры и ахнула, когда увидела ужасную картину, но мне было всё равно, я продолжала держать сестру за руку и говорить, что я с ней.