Выхода нет

– Я с ними еще не говорила. Как раз собиралась, когда мы все услышали про пожар.

– И все-таки это надо сделать, – говорит Макферсон с дружеской улыбкой. – Если в это дело вцепится пресса, нам надо знать, на чем мы стоим.

– А девочка что-то говорит? – Это Грант.

Джордан сдерживается, чтобы не указать ему на множество нарушений политкорректности, которые заключает в себя слово «девочка».

– Не в данный момент. Мне надо будет встретиться с ней после того, как она вернется из Штатов.

– И, как я понимаю, у вас была встреча с полицией? – подает голос ректор колледжа Эсмонда.

– Да, у меня были двое офицеров из криминального отдела. Я рассказала им об этом обвинении и, если вы не возражаете, назову им имя Лорен. Мне кажется, будет сложно отказать им в нынешних условиях.

Ректор согласно кивает.

– Ну, и каков же наш план на игру? – спрашивает Грант.

Джордан ставит еще одну галочку в своей карточке.

– Не думаю, что мы можем выработать правильный курс, – замечает Макферсон, – до тех пор, пока мы а) не будем знать, что произошло с доктором Эсмондом, и б) не будем уверены, что это действительно был поджог. Но если будет точно установлено, что загорелось не случайно…

– И тут мы подходим к главной причине, по которой собрались здесь, – прерывает ее Грант. – Полагаю, – тут он поворачивается к Джордан, – вам хватило ума не обсуждать с полицией это второе дело?

– Конечно, да, – огрызается профессор. – За кого вы меня принимаете?

– А с ним вы говорили?

– Он в панике позвонил мне, как только увидел новости. Я посоветовала ему сыграть на опережение, сделав добровольное заявление.

– И он последует вашему совету? – интересуется Макферсон.

– Сказал, что да. И, будем надеяться, этим все и закончится.

– Вы уверены? – не отстает от нее Грант. – А как со всем… остальным?

– Он клянется, что уничтожил все следы.

Грант смотрит ей прямо в глаза.

– Остается только надеяться, что вы не ошибаетесь, – произносит он со значением.

* * *

Сразу после трех часов дня детектив-констебль Асанти покидает станцию метро «Дамба» и выходит под набухшие влагой небеса, навстречу резким порывам ветра, дующего с реки. Кажется, что даже деревья съежились от холода. Он натягивает перчатки и направляется на север, в сторону Королевского колледжа. В Лондоне Асанти впервые после того, как перевелся в полицейское управление долины Темзы три месяца назад, и всю дорогу, пока ехал на поезде, он размышлял, что ощутит, вернувшись назад. Хотя это даже не его «околоток». Полицейский участок в Брикстоне находится отсюда в паре миль по прямой и в то же время гораздо дальше, если измерять расстояние любыми другими человеческими мерками. А что касается того места, где он вырос – еще пять миль на запад, – то оно находится вообще в параллельной вселенной. И его новые коллеги в участке Сент-Олдейт ничего об этом не знают. Они только слышали слово «Брикстон», а дальше могут домысливать что хотят. А он не позволит разным проявлениям бытового расизма выбивать его из колеи. Потому что, да, его участок находился именно в Южном Лондоне[36], но учился он в Харроу[37], а его папа из Ганы – бывший дипломат, а английская мама – генеральный директор фармацевтической компании. И живут они в особняке с оштукатуренным фасадом на площади Холланд-Парк[38]. И зовут они его Антони[39], через «А». Родители все еще ошеломлены его выбором карьеры, но Энтони всегда рассматривал службу в полиции в качестве простого патрульного как ступеньку в достижении своей главной цели. Теперь все будет по-другому – теперь он в Оксфорде. Он умен и амбициозен, а это те качества, которые город, по его мнению, сумеет оценить. Вместе с сообразительностью, как в сфере интеллектуальной, так и в социальной. Ему хватает ума, чтобы понимать, о чем стоит молчать, а о чем кричать. Сейчас наступило время наблюдать и учиться. И он считает, что детектив-инспектор Адам Фаули будет ему лучшим наставником.

* * *

Я уже, наверное, в сотый раз проверяю свой телефон, когда в дверь стучится Гис.

– Этот мобильный в доме, – начинает он. – Тот, что был на зарядке в кухне…

Я продолжаю смотреть на экран своего телефона. От Алекс ничего нет. Все еще.

– Так вот, получается, что он принадлежит ей. – Он чуть повышает голос. – Жене.

Теперь я уже слушаю его. И очень внимательно.

– Значит, возможно…

– Думаю, что она все еще там. – Сержант кивает.

– Боже! – Я бросаю собственный телефон на стол.

Гислингхэм делает шаг вперед и кладет передо мной распечатку.

– Мы тут поработали с данными о звонках с мобильного Эсмонда. Последний раз он пользовался им во вторник в час пятнадцать дня, когда звонил в банк. В то время Эсмонд уже был в Лондоне. Потом телефон отключили, и вновь он заработал в десять тридцать пять вечера в среду.

– В среду? В тот вечер, когда произошел пожар?

– Правильно. И находился он где-то в районе Тоттенхэм-Корт-роуд[40].

Дальше ничего объяснять не нужно: Эсмонд находился на расстоянии пятидесяти миль от дома в то время, когда пожар уничтожил его жилище и его семью. И тот, кто устроил этот пожар, вполне мог об этом знать.