Выходи за меня

– Например, на Маргарите, не дрогнул Стасов-старший. – Девушка прекрасно воспитана, знает, как вести себя в обществе, понимает, когда надо промолчать, а когда можно слово вставить. Да и капиталы семьи на неё все оформлены. Зотову, как госслужащему, бизнес иметь не положено, – ухмыльнулся Георгий Семёнович. В общем, нашего круга девушка, а не это вот убогое недоразумение, да ещё и разведёнка. Ты посмотри, как она одевается, как ходит, и представь её рядом с собой на любом деловом приёме. Засмеют. Тебя. Ну, и самое главное, сын…В конце концов не важно как она выглядит и что носит, этому можно научить или нанять стилиста. Самое главное, сын, что эта Полина – протеже Калязина. Как попала после универа в его медсанчасть, так выращивает он её под себя, под свою команду. А Калязин только что чуть не запорол наш договор по новой клинике Маргариты. Ему видите ли важнее какое-то там сраное детское отделение, чем новая современная клиника. Еле отбились, и то только потому, что я заранее договорился с Зотовым. Моя бумага первой на подпись лежала. Но если Калязин свои связи поднимет, то нам с министром подвинуться придётся. Так что не связывался бы ты с Мальковой, чтобы наша фамилия не вызывала у Калязина нервный тик. Да, что тебе эта разведёнка?! В конце концов Маргарита предложила гостевой брак в случае непримиримых противоречий. Она не против свободных отношений в браке. Будете каждый жить своей жизнью. Но капиталы будут в семье и перейдут вашим детям. Все так делают, Сенька, лишь бы не было скандалов в обществе и в прессе.

– Я выслушал тебя, отец, – желваки давно ходили по скулам Арсения и теперь замерли побелевшими холмиками, выдавая его сильнейшее напряжение. Значит, так: ищите для своего «проекта» нового кандидата. Ни Маргариту, ни её отца я с этого момента знать не хочу! Будешь наседать – перейду на службу в министерство обороны. И не дай вам бог что-то подстроить Полине, огребёте по самое не балуй!

Арсений вышел из шикарной родительской квартиры и хлопнул дверью. Общаться с отцом он собирался теперь только по чрезвычайным случаям. Он ещё хотел поговорить с матерью, которая на время уехала в загородный дом, и, если она займёт такую же позицию, то видеться с родителями он будет раз в год по ватсапу.

Арсений ещё и сам не знал, как сложатся его отношения с Полиной, и будут ли вообще эти отношения, а отец уже всё за него решил. Включил все резервы и отслеживал жизнь Полины, следил за её карьерой… Это говорит только о том, что уже тогда, пять лет назад, отец понял, что Арсений не шутил, предлагая Полине брак и понял, что дело серьёзное. Понял и озадачился…

Арсений сел в машину и на минуту задумался. С отцом вроде всё выяснил. Неприятно, но не смертельно. Арсений был уверен, что отец покочевряжится, и со временем поймёт его. А вот Маргарита и Зотов… Если они уже выбрали его козлом отпущения и даже планы приоткрыли, то будут цепляться до последнего. Мешать и, не дай бог, вредить Полине. Придётся поглубже вникнуть в дела новой клиники и для этого найти кое-кого из бывших сослуживцев…

ГЛАВА 7

После конференции и знакомства с замминистра у Полины не осталось свободного времени от слова совсем. Через неделю уже поступили первые деньги, и Агеева потребовала начать работы. Полина только-только успела передать свой доклад, только-только получила эскизы и смету, а с неё уже требуют результата! Сумасшествие!

Начать решено было с внутренних помещений, а фасад обновлять потом. Поля едва успевала есть и пить, носясь с прорабом по этажам или совершая марш-броски в министерство к Агеевой. С ней, кстати, они сошлись близко и почти подружились. С министра, похоже, тоже срочно требовали результатов город и область, поэтому с таким погонщиком дело двигалось быстро. По крайней мере, Полине так казалось.

Правда, стройка и ремонт осложнили основную Полину работу. Полностью закрыть отделение не получилось, хотя плановых больных принимать перестали, но на всякий случай выделили две палаты под экстренность, отгородив для этого фанерной перегородкой часть взрослого отделения. Однако никто из больных не жаловался на тесноту и неудобства, понимая вынужденность меры. «Ну, это же не частная клиника, а государственная», – философски заключала про себя Полина. Домой она приходила без рук и без ног, приняв душ и не ужиная, заваливалась в постель, чтобы утром начать свой забег заново.

Но даже в этой бешеной круговерти её не покидали мысли об Арсении. Что-то сумел всколыхнуть в её душе этот улыбчивый мужчина (да, уже не парень!), бывший плейбой универа. Чем-то задел её застывшее сердце, разочарованное семейной жизнью и изменой мужа. До неё дошло, что двадцать семь лет – это не возраст. И совсем незачем страдать о подонке и горевать о неудавшемся браке. Жизнь идёт вперёд. Вон, некоторые даже в Африке успели побывать. А тут всего лишь три года неудачного замужества.