Выходит продюсер

С середины 2001 года я почти не вмешивался в новостное вещание, понимая, что никакой возможности повлиять на ситуацию у меня нет, хотя я основатель канала и один из его акционеров. В то время никому доселе не известная ТРК «АИТИ» подала на «1+1» в суд, оспаривая результаты конкурса 1996 года на право вещания, который выиграл «1+1». Несмотря на то что сама ТРК «АИТИ» была основана в 1999 году — то есть сильно позже конкурса, — хозяйственный суд Киева иск удовлетворил. Фактически это означало, что после решения суда следующей инстанции мы теряли часть лицензии. Суд постоянно откладывали, а в ноябре 2002 года Высший хозяйственный суд отменил все решения предыдущих инстанций по иску.

Мы начали искать компромиссы в отношениях с властью, в чем-то — и в отношениях с собой, и, понятное дело, находили. Давали по возможности высказываться разным силам. Точка зрения, не совпадавшая с позицией власти, в эфире все-таки появлялась, так что до осени 2004-го было не очень стыдно. Ведь одно дело — рутинная политическая и общественная жизнь, когда кто-то из лидеров оппозиции что-то заявляет и ты как руководитель канала можешь дать или не дать это в эфир, и другое — когда происходят важные события, а крупнейший канал, который уважают и которому доверяют, методично занимается подменой информации интерпретациями.

Тут важно понимать, кто именно смотрел «1+1». Как телевизионный канал мы уверенно доминировали в семнадцати областях, проголосовавших за Ющенко, и были на втором месте в девяти областях, поддержавших Януковича. Говорит ли это о том, что мы были предвзяты? Нет, просто, как я уже упоминал выше, мы строили канал как новое телевидение демократической Украины и были симпатичны людям определенного склада ума и определенных умонастроений. Важно и то, что упомянутые семнадцать областей были преимущественно украиноязычными, и телеканал, работавший на возрождение национального языка, был тамошней аудитории ближе. Именно наши зрители составляли большинство из тех, кто позже вышел на майдан в Киеве и на улицы по всей Украине. И вот, понимая это, мы транслируем какую-то богопротивную ересь про «единого кандидата», врем тем, для кого, собственно, задумывали и создавали канал. На протяжении 140 дней на всех подконтрольных власти каналах нельзя было даже упоминать популярнейшего лидера оппозиции Виктора Ющенко — это был позор для журналистов.

Осенью 2004 года ситуация обострилась до предела. В один день от нас ушли семь ведущих журналистов, симпатизировавших «оранжевым». Причиной их ухода был, в первую очередь, отказ от работы по «темникам» президентской администрации. Три дня в ноябре выпуски новостей в эфире вел шеф-редактор новостной службы. Кроме него делать это было некому.

В тот момент я уже операционно не руководил «1+1»: оставаясь председателем совета директоров и акционером, я занимался в Москве каналом СТС. У меня и моих коллег, руководителей «1+1», появилось ощущение абсолютной бессмысленности происходящего. Разве для этого мы занялись телевидением? Не телевизионщики, а люди кино, мы когда-то решили делать новое ТВ в новой стране. И это оно и есть?

Все близкие, люди «нашей группы крови», стали смотреть на нас с жалостью. И тут без предупреждения в последних числах ноября нам в эфир врубили новости канала «Интер»: прямую трансляцию из штаба Януковича с потоком сладостных выступлений его восторженных сторонников.

После этого я прилетел в Киев из Москвы, где работал уже два года. И мы, все сотрудники «1+1» (уходили-то с канала только новостные журналисты, звезды и «лица» канала нас поддерживали, хотя очень переживали), не обращая внимания на грозные телефонные звонки сверху, договорились о новой концепции. Ничего особенно героического здесь не было: просто для меня, как и для всех, кто работал на «1+1», это была попытка вернуть себе «полное служебное соответствие» и профессиональное достоинство. Мы собрались в нашей самой большой студии, все обсудили и приняли единогласное решение.