Выхожу на связь(Очерки о разведчиках)

Первое впечатление не обмануло Ольгу: спокойноглазая, неторопливая в движениях, эта красивая и безукоризненно одетая пани была опытнейшим подпольщиком- конспиратором. Она быстро запоминала — без всяких записей — задания, которые по радио передавал Ольге Центр, и при очередной встрече сообщала лаконичные, но емкие сведения. Она была изобретательна. Чтобы не привлечь внимание фашистов, назначала свидания в самых различных местах, каждый раз была одета по-иному, даже походка ее становилась другой. Со стороны — десятки различных женщин. Только неизменным- было ее спокойствие. Вместе с донесениями она каждый раз передавала советской радистке приветы от секретаря Краковского подпольного обкома партии Зайонца. Едва уловимый трепет, с которым она произносила его вымышленное имя Михаил, выдавал ее чувства. «Любит…» — думала Ольга. И ей почему-то становилось грустно.

Из кратких, но самых разнообразных сведений, поступавших через Валентину, Ольга понимала, что связная, как буек широкой, хотя и невидимой сети польского патриотического подполья, которая подобно тому, как и настоящая сеть, погруженная в море, невидима и только отмечена по поверхности буйками. Поначалу Ольга и не любопытствовала: кто же те отважные разведчики, бескорыстно рискующие жизнью, лишь бы приблизить победу Красной Армии? Но вскоре штаб фронта заинтересовался подпольщиками и потребовал от Ольги сведений о них.

Валентина с разрешения Зайонца выполнила и это задание, хотя можно было представить, с какими опасениями оно было связано: в руки Ольге сошлись все нити, ей были передоверены судьбы многих патриотов. А вдруг, если ее схватят гестаповцы, и она… Но по тому, как быстро был получен ответ на запрос Центра, Ольга еще раз убедилась: ей, советской разведчице, полностью доверяют.

Из рассказов Валентины перед ней открылась волнующая картина. Оказывается, Ольге помогали десятки людей. Самых разных. Крестьяне и горожане. Рабочие, служащие. Учителя и их ученики. Даже целые семьи. И Сендоры, и Касперкевичи, и хозяин нового ее пристанища Игнац Торговский, высокий жилистый крестьянин с длинными прокуренными усами. В Кракове сторожем на огородах, расположенных у самой железной дороги, работал Иосиф Присак. Сторож и сторож. А на самом деле известный музыкант, до войны гастролировал во Франции, Италии, знает несколько языков. Вся семья у него музыкальная — жена и дочери. Присак собирал сведения о передвижениях гитлеровских войск по железной дороге. А к тому еще вместе со всем семейством — целый квартет! — бродил по городу, играл. Поближе к штабам, воинским частям. Кто будет гнать бродячих музыкантов? Наоборот, частенько немцы приводили их в расположение своих казарм, за высокие заборы: пусть потешат бравое воинство. От семейства Присака поступали к Ольге очень важные донесения. В радиограммах в Центр, ссылаясь на источники информации, она называла Иосифа Музыкантом.

Все больше подпольщиков включалось в сбор сведений о враге. Донесения стекались к Ольге ширящимся потоком. Но полностью полагаться на них она не могла. Нет сомнений, польские патриоты стремятся добыть ценные данные. Однако у многих из них нет навыка сбора информации. Они могут перепутать опознавательные знаки частей, типы вооружения, ошибиться в определении количества войск, принять ложные сооружения за основные и наоборот. А штабу фронта нужны только абсолютно точные, тщательно проверенные факты. Иначе информации превратятся в дезинформации, и их работа будет не на пользу, а во вред.

Но кто мог проверять донесения? Только она и Анна. И Ольга отправлялась в дальние обходы. Подпольный комитет выделил для ее сопровождения и охраны двух парней: Станислава Нецека и Мстислава Конека.

В этих путешествиях Ольга привычно становилась немой. Гитлеровцы не обращали внимания на девчонку- замарашку. Часто приходилось переправляться через Вислу. Паром обслуживали немецкие солдаты. Непременно проверял документы жандармский патруль. К немой паненке и ее телохранителям уже привыкли. Разве только начинали задевать, насмехаться. И тогда Метек Конек отважно вступался:

— Не видите, она ж и так богом покарана!

За такую дерзость его, бывало, сбрасывали в воду или награждали подзатыльниками. Ольга стискивала зубы. Эх, сказала бы она им!..

Иногда она переодевалась мальчишкой. Волосы подбирала под картуз. Так было еще безопаснее.

Бывало, за сутки делали по пятьдесят километров; ночь заставала их в лесу или в поле. Шумели над ними черные деревья, холодным светом сияли звезды. Ноги деревенели от усталости. Хотелось зарыться в сено и спать, спать… Но надо было успеть к утру домой, подготовить для передачи радиограммы.

И снова с чердака крестьянского дома несется в эфир:

«Украинцу. Четыре километра юго-западнее Кшешовиц, южнее замка Рудный, параллельно шоссе Тыпалинок — Рудный, в лесу, находится склад боеприпасов, около семидесяти вагонов. Подвоз продолжается. Комар».

Ответ на радиограмму — удар бомбардировщиков по укрытому в лесу складу.

«Украинцу. Южной окраине Тарнува размещается 310-я танковая бригада, полк штурмовых орудий. Комар».