Выхожу тебя искать

Юля зачем-то метнулась в свой номер, схватила графин, но, когда вернулась, Веры Лавровой в комнате уже не было. И только звук удалявшихся шагов доносился из приоткрытого окна, за которым простиралась утопающая в черно-желтых бликах и тенях ночного освещения территория пансионата «Заря». Вера сбежала, и найти ее сейчас в этом лесу, среди коттеджей было практически невозможно.

Она сбежала, прихватив черную сумку, которая лежала на столе и в которой у нее наверняка были деньги. Теперь ей сам черт не брат: возможно, что она уже связалась со своим зубным техником, обитающим где-то здесь, в одном из домов для обслуги, и он разогревает мотор своей машины…

Юля так явственно себе это представила, что от досады просто не знала, куда себя деть и что теперь делать.

Она достала телефон, но он словно умер: его волны не доходили до города, туда, где были Крымов и Шубин, Корнилов и Сазонов, Щукина и Чайкин…

Оставаться здесь не было никакого смысла. Подхватив чемоданчик, Юля вышла из коттеджа, села в свою машину и, проехав мимо танцплощадки, на которой в такт музыке двигались нарядные и подвыпившие отдыхающие, остановилась возле административного корпуса, поднялась на второй этаж и, следуя указателям, нашла дверь с табличкой «Протезирование. Засоркин Л. Б.». Взялась за ручку и потянула на себя: ну конечно же, все было заперто.

– Скажите, где живет Засоркин Лев Борисович? – обратилась она к женщине в синем форменном халате, которая мыла лестницу.

– В городе в основном. Есть у него тут своя комната, но он там отдыхает только после обеда, а вечером на машине уезжает домой. А что это он вам так поздно понадобился?

Юля ничего ей не ответила. Потерянная и подавленная всем случившимся, не зная, как ей поступить, она приняла решение возвращаться в город. Лаврову она нашла, остальное – забота милиции.

* * *

В машине наедине с тихой ночью и своими мыслями она испытала жгучее чувство обиды, которое копилось в ней последние дни и наконец выплеснулось слезами. Сколько зря потрачено времени и, главное, сил! Что она теперь скажет по возвращении в агентство?

Представляя, как будет над ней смеяться Крымов, как станет подтрунивать Щукина, она вконец расстроилась и теперь стремилась к одному – самоутвердиться, доказать себе, что она чего-то стоит, способна на… Так и не решив, на что она способна, Юля давила на педаль газа, обгоняя редкие в поздний час машины и устремляясь вперед, навстречу мерцающим звездам и холодному черному тугому ветру. И если бы не слезы, которые то наплывали на глаза, стоило ей вспомнить, как ее провела Лаврова, то высыхали сами по себе, она бы летела и еще быстрее.

В город она ворвалась под утро, минуя мигающие желтыми огнями светофоры, и помчалась прямо к себе домой. Даже не вспомнила про гараж и оставила машину прямо под окнами, поставив на сигнализацию. Едва за ней захлопнулась дверь, как она упала одетая на постель и разделась уже лежа, раскидывая вещи как попало. Уснула она мгновенно.

Глава 9

21 июля

Утром Юля проснулась в дурном настроении: впереди был день, не обещающий ничего хорошего. От нее ждут результатов, на нее надеются, а она…

Юля, провалявшись все утро в постели, решилась все-таки позвонить Щукиной и пригласить ее к себе домой для откровенной беседы: именно сейчас ей, как никогда, была необходима чья-нибудь поддержка. Кто-то должен дать ей совет, успокоить… Но вместо номера Надежды ее рука набрала номер телефона Шубина.

– Игорь, это ты? – удивилась она, ожидая услышать голос Щукиной. – Только не произноси, умоляю тебя, сейчас мое имя, кто бы рядом с тобой ни находился… Меня в городе для всех остальных нет, понял? А вообще-то мне плохо, приезжай поскорее… – И она совсем некстати разревелась.

– Я еду, – сказал Шубин, и в трубке послышались короткие гудки.

Спустя полчаса он позвонил в дверь. Юля, уже немного успокоившаяся, провела его на кухню.

– У меня есть только кофе… Игорь, ты видишь перед собой самое несчастное существо… У меня ничего не получается… Я же поехала в «Зарю» и упустила Лаврову… Пошла ей за водой…

И Юля рассказала ему про свою встречу с Верой.

– Понимаешь, меня не хватает на все то, что я задумываю… Ведь на мне же висит еще и дело Орешиной… А я, вместо того чтобы работать по свежим следам, занимаюсь «прошлогодней» Шониной… Да и то теперь мне уже кажется, что я зря связываю смерть Оленина со смертью Инны, ведь тогда, когда я вплотную занялась этим убийством, мною руководила только интуиция…

– Но записка-то, адресованная Инной Оленину, существует, это же нам не приснилось… Между прочим, почерк – мне сказала Щукина – действительно принадлежит Шониной. Выходит, что Оленин пытался украсть или украл у нее драгоценности…

– Честное слово, если бы я сама не ехала с Олегом Шониным в поезде, я бы думала на него… Но я, кажется, повторяюсь… Игорь, мне кажется, что я заварила такую кашу, что теперь неизвестно, как ее и расхлебывать…

– У тебя паника… Ты всегда паникуешь в начале расследования, я лично к этому уже начал привыкать… Успокойся, возьми себя в руки, отдохни, если нужно…