Выхожу тебя искать

– Ласточка прилетела домой? – иронично спросил он.

Она слушала его сладкие речи, сдобренные желчными вопросами по поводу ее раннего возвращения из пансионата, пока ей это не надоело и она не отключилась. Тогда Крымов перезвонил сам.

– Крымов, я нашла Лаврову, но она от меня сбежала. Подробности можешь узнать у Шубина или уже у Сазонова, а сейчас мне некогда, у меня дела… Ты поможешь мне с Рыжовой, Иволгиной и Еванжелистой?

И Крымов, словно с него моментально слетела шелуха пустых слов и придирок, как-то сразу посерьезнел и заверил, что перезвонит ей буквально через десять минут и сообщит все интересующее ее по поводу убитых женщин. И он выполнил свое обещание. Юля записала в свой блокнот все адреса.

– Спасибо, я твоя должница…

– А шляпа? Разве тебя уже не интересует рыжая соломенная шляпка с желтым прозрачным бантом?

И Юля, сделав вид, будто ничего не знает о находке, сказала, что найти шляпу уже не надеется. Ей хотелось доставить Крымову удовольствие, и она доставила его, выслушав захлебывающийся рассказ о том, что шляпа, слава богу, нашлась возле ипподрома…

– Спасибо, Женечка… Это действительно очень важно. – И она послала ему по телефону воздушный поцелуй.

– Ты поужинаешь сегодня со мной? – тут же спросил он.

– Поужинаю. Вот только точное время пока не могу назвать… Разыщешь меня – считай, что тебе повезло…

В трубке послышался шумный вздох…

* * *

Наташа Рыжова жила на самой окраине города, в поселке Жасминном, в рабочем общежитии, занимая там маленькую комнатку.

Полупустые, залитые солнцем улицы, беспорядочные застройки непонятного назначения, глухие заборы и сетчатые ограждения, чахлые мальвы и большие, бархатные от густой шелковистой пыли лопухи и полынь – все это напоминало какой-то фантастический пейзаж города из кошмарного сна. И среди этого безобразия – четырехэтажное кирпичное строение в темных жирных пятнах и влажных, с белесыми разводами потеках. Обычно в общежитиях постоянно забиваются канализационные трубы и зловонная вода просачивается сквозь стены, делая их снаружи похожими на стены хронически потеющих бань.

Комендант общежития, молодая разбитная женщина в джинсах и желтой майке, обтягивающей ее большую, ничем не стесненную грудь, пила пиво из запотевшей бутылки и с кем-то болтала по телефону. Увидев строгую и подтянутую Земцову, она тотчас поставила бутылку на пол, как-то выпрямилась, отчего одна из ее пышных грудей едва не вывалилась из растянутой майки, и осторожно, не попрощавшись с собеседником, положила трубку на рычаг.

– Я вас слушаю… Вы, наверно, из отдела социальных гарантий?

– А что, такие еще имеются? – улыбнулась Юля, чем сразу же расположила к себе комендантшу.

– Понятно… Вы, значит, не оттуда. Тогда я слушаю вас…

Юля представилась.

– Ой! – Женщина закрыла рот рукой и закачала головой. – Вы по Наташиному делу… Вот несчастье-то! До сих пор в себя прийти не могу… Представляете, утром видела, а вечером ее уже не стало…

– Вас как зовут? Вы ведь комендант этого общежития, как написано на вашей двери?

– Совершенно верно, а зовут меня просто Люба. Вы хотите у меня спросить про Наташу? Пожалуйста. Самая обыкновенная девушка. Ей было всего-то ничего – двадцать лет. Здоровая как лошадь, – прости меня, господи, – веселая, немного нагловатая. Умела делать любую мужскую работу. Скажешь ей, что комнату надо отремонтировать, подкалымить то есть, она – всегда пожалуйста. Работала в теплице, частенько приносила мне цветы…

– А вы не могли бы показать ее комнату?

– Могу, конечно. Здесь, правда, уже были из милиции, что-то искали, не знаю, нашли ли, нет, но уехали, так ничего и не сказали…

Люба провела Юлю на второй этаж, в комнату, окна которой выходили на мусорную кучу.

– Неважный пейзаж-то, – заметила Юля, отходя от окна и осматривая нехитрую и, можно даже сказать, убогую обстановку комнаты, которую составляла узкая деревянная кровать, небольшой платяной шкаф, тумбочка, заваленная дешевыми популярными журналами о кино, умывальник, стол с единственным стулом и небольшой кухонный столик с проржавевшей электроплиткой.

– Как ни запрещала я ей готовить в комнате, у нас же бытовка есть, все одно готовила… Я ей, конечно, была не указ…

– Скажите, Люба, у Наташи были друзья, подружки?

– Почти нет. У нее даже парня толком-то не было. Понимаете, может, это плохо так о покойниках говорить, но она какая-то глуповатая была, ограниченная, что ли… Может сказать что-то не подумав, такое нелепое вдруг завернет, что ни один приличный парень возле нее не удержится… А так, чтобы провести ночь, таких у нее было полно… Правда, был один, вроде бы постоянный. Он живет на третьем этаже, там у нас мужская половина… Его зовут Андрей, фамилия Наполов. Между прочим, он сейчас дома, совсем недавно прошел…

– А как вы думаете, у Наташи могли быть враги?