Выхожу тебя искать

– Ваше счастье, что у вас где-то тридцать девятый размер… – Юля многозначительно посмотрела на ногу Стеллы, выглядывающую из-за ножки стола. – Убийца носит обувь очень маленького размера…

– Мне надо идти к детям… – Стелла поднялась и одернула жакет. – Могу я идти?

– Где живет Боксер?

– Ипподромная, 14, квартира 5. – И Стелла, не дожидаясь, пока ее отпустят, вспомнив, очевидно, что она все же заведующая, а допрашивала ее какая-то нахальная девица из частного сыскного бюро, выпорхнула из кабинета, громко хлопнув дверью.

* * *

– Игорь, это я, – Юля говорила по сотовому с Шубиным. – Ты можешь мне, конечно, не поверить, но сутенер Еванжелисты и любовник Иволгиной и, заметь, заведующей того детского сада, где работала и была убита Катя Иволгина, – одно и то же лицо, человек по кличке Боксер. И живет он по адресу Ипподромная, 14, квартира 5. Он электрик, работает в теплице…

– Хорошо, я записал… Ты хочешь, чтобы я его нашел и поговорил?

– Нет, я бы хотела, чтобы ты съездил к нему на работу и попытался выяснить, известно ли там что-нибудь о его связи с Еванжелистой и Стеллой и есть ли у него еще любовницы… Да, еще проверь, не был ли он знаком с Наташей Рыжовой. А вдруг все гораздо проще, чем я себе это представляю: вдруг этот самый Боксер и есть тот маньяк, который убивает своих жертв? Ведь двух его любовниц уже убили. Быть может, на очереди Стелла?

– Тебя послушать, Юлечка, так нам пора в этом деле ставить точку…

– Кстати, улица Ипподромная рядом с ипподромом, где и нашли соломенную шляпку Орешиной. А что касается следов пресловутых австрийских туфель, то он мог «наследить» руками…

– Как это?

– Да очень просто, надеть их на руки или еще на что…

– На что, Юлечка?

– Шубин, не хами… Лучше поезжай в ЦДХ, разыщи директора и попытайся собрать как можно больше информации об этом Боксере, кстати, настоящее его имя Саша, а вот фамилию я спросить забыла… Не голова, а банка из-под баварского пива…

– Это-то мне известно, а ты не хочешь меня спросить, как у меня дела?

– Хочу, конечно, хочу…

– Я только что вернулся из десятой квартиры дома номер восемь по улице Речной. Отличная квартирка, скажу я тебе…

– Игорь, неужели ты нашел ту квартиру, для которой Оленин покупал обои?

– А говоришь, что у тебя вместо головы банка из-под баварского пива… Правильно! Эта квартира всего несколько месяцев назад действительно принадлежала Вере Лавровой, но она подарила ее Захару Оленину, о чем сделана запись у нотариуса Грибовой Ларисы Васильевны за номером одна тысяча…

– Игорь, не тяни время… Что там, в этой квартире?

– Ничего. Новая, чистенькая, трехкомнатная, готовая к косметическому ремонту, то есть Оленин просто намеревался сменить обои, заменить розетки… Хотя квартира, прямо скажу, нетиповая, большая, удобная, сам бы там жил, да никто не дает…

– Понятно. Как быстро ты, однако, провернул это дело… Что-нибудь еще?

– Да. Я поручил Сашку проследить за Иноземцевым сегодня, начиная с полудня. Представь себе, он после работы, вместо того чтобы отправиться к себе домой – я выяснил, что он работает сегодня только до двенадцати, – поехал в совершенно противоположную сторону…

– Да что ты говоришь! С чего это ты взял, что он должен с работы непременно отправляться домой? У него что, дел больше нет? У Иноземцева, я подозреваю, куча пациентов, которых он выводит из запоя, приводит к запою, лечит разные депрессии гипнозом, обхаживает брошенных женщин, чуть ли не привораживает, и при этом успевает быть в некоторых семьях чуть ли не семейным доктором…

– Юля, тебе бы цены не было, если бы ты рассказала мне обо всем этом утром… Но это уже роли не играет. Все правильно, он со своим рыжим саквояжем отправился на Кировский проспект, 4, и вошел в квартиру номер 2, где проживает некий Дмитрий Рогозин, бывший артист, который теперь в силу сложившихся обстоятельств нигде не работает и… пьет. Я узнавал – Иноземцев и Рогозин друзья детства. Так что вполне можно предположить, что он ходил к нему с дружеским визитом, не как к пациенту, а просто по-приятельски…

– Нет, – перебила его Юля, – Иноземцев скорее застрелится, чем будет тратить свое драгоценное время на приятельские посиделки. У него слишком много дел, чтобы вот так разбрасываться временем…

– Юля, ты не преувеличиваешь? Ну нельзя же в каждом шаге Иноземцева искать финансовый смысл!

– А ты зайди к этому самому Рогозину и узнай, зачем к нему приходил Иноземцев… Уверена, если Рогозин бывший актер, а теперь пьяница, значит, Иноземцев что-то собирался у него купить или через него проворачивал какое-нибудь дельце…

– Слушай, да с тобой просто невозможно разговаривать… – Шубин отключился.