Выключаем свет (СИ)

— Здравствуйте, — говорю ему.

— Привет, Кристина. Как у тебя дела? Я не успел на твою репетицию, к сожалению.

— Всё вроде бы нормально. Остаётся только прогнать номер перед концертом.

— Ну, хорошо. Только чего же ты такое делаешь?

Так и знала.

— Вы про что? Про выбор?

— Про него.

— Я случайно.

— Ну, ладно, Кристина, как знаешь. Ты хочешь, чтобы тебя считали обольстительницей, которая мучает бедного Максима и голосует за другого? Экран же гиперболизирует. И каждый твой неправильный взгляд может оказаться последним. Для него. Ну, как знаешь.

— Максим Александрович, я не хочу этого всего.

— Ты уже часть этого всего, лапочка.

Боже, Максим, что же я наделала.

17 мая, четверг

На что я не могла рассчитывать, находясь на этом шоу — так это на то, что нас с Максимом выпустят на свободу и устроят свидание. Да, для всех это выглядит как его сбывшаяся мечта — выйти наружу, и по сюжету серии зрители изначально не будут знать, что я буду гулять с ним. Но кого вы хотите обмануть? Кажется, они хотят исправить положение дел, которое я стремительно порчу, стараясь не играть в их игры. Но я перестала верить тому, что моё поведение может повлиять на его уход. Кто я такая, чтобы это решать? И как это может повлиять? Так что, извините, Максим Александрович, если я и захочу его обнять, это будет моё искреннее желание.

Надеваю джинсы с футболкой, потому что — ну это же не свидание. Максим тоже не знает о том, что будет гулять со мной. И я не знаю, будет ли он рад видеть меня там. На улице, среди людей и привычной когда-то обстановки. Мне приходится ждать, пока он соберётся. Пока он сходит в душ, выберет одежду, поворчит и покурит. Зачем курить, если ты собираешься на улицу? Я только сижу и жду. Жду и волнуюсь.

***

Это так странно — идти по улице просто так. Не на репетицию, не торопиться запрыгнуть в машину, чтобы поехать на концерт, а просто так — без цели. Хотя у операторов и Кати сейчас есть цель — хорошо организовать нашу встречу — я стараюсь максимально расслабиться и получить свою частичку удовольствия.

Идём с Катей по парку, и я уже вижу, как он в своей любимой белой рубашке стоит на дорожке и смотрит на нас. Больше — на меня. С каждой секундой становится очевиднее, что это свидание, потому что нам озвучивают наш маршрут. Парк — поедание мороженого — тир с призами — прогулка. И всё это вдвоём с ним. Но я больше, чем уверена, что ему сейчас практически всё равно, кто с ним рядом. Он на улице. Ему хорошо от того, что он может свободно дышать и перемещаться по большой территории. Но становится неловко, когда Катя уходит, а камеры продолжают снимать. Мы стоим друг напротив друга и не знаем, что делать. Единственное моё желание сейчас — остаться с ним наедине на самом деле.

— Расслабься, — говорит он, словно читает мои мысли. — Никого вокруг, кроме этой вот зелени и чаек. Или это не чайки?

— Нет, Максим, это не чайки, — отвечаю ему, улыбаясь.

Мы гуляем и болтаем о всякой ерунде в то время, когда хочется кричать о другом. Но мы не можем. Мы ещё не имеем на это права.

— Прости, я глупая.

Говорю тихо и максимально расплывчатыми фразами. Хочу, чтобы только он меня понимал.

— Мы с тобой вообще два идиота, да?

Киваю несколько раз.

— Пора перестать. Ругаться, — шёпотом отвечаю ему.

— И бесить друг друга?

— Да.

Мы садимся на скамейку. Точнее сажусь я, а он ложится прямо мне на колени, как будто забывая обо всём. Воздух кружит нам голову, и мы пьянеем от этой свободы. Хоть и всего часовой. Но надеюсь, что Серёжа там, у своего телевизора, понимает, что его план полностью провалился. Отгоняю все мысли о нём, потому что это уже просто мысли, и наслаждаюсь оставшимся временем, отведённым нам двоим.

— Блин, так хорошо на улице, — медленно произношу я.

— Да, с тобой — так особенно.

— Ма-а-акс, — протягиваю его имя и озираюсь по сторонам. Камеры и здесь, и там, и тут.

Развязываю ему хвост и глажу по чуть вьющимся от резинки волосам. Он лежит практически неподвижно с закрытыми глазами. Люблю видеть его таким довольным.

К нам подходят и говорят, что через десять минут пора возвращаться, но снимать нас уже не будут. И нужно потихоньку выдвигаться к нашей машине. Мы дружно киваем.

— Зря они так нас оставляют тут, мы можем и сбежать, — говорит Макс.

— О, да. Куда первым делом хочешь?

— Я бы просто шёл. Куда-нибудь. Неважно, куда.

Мы идём к машине, оставляя нашу маленькую свободу за спиной. Я уже вижу, как операторы сгружают свою технику, как он вдруг останавливает меня и, всматриваясь в глаза, говорит:

— Я бы сейчас всё отдал, чтобы в твоей жизни не было той недели, когда я повёл себя как идиот, и ты была одна. Но я буду невероятно счастлив, если ты сможешь когда-нибудь мне доверять. Потому что… это трудно. Трудно без тебя.

***

Пока мы возвращаемся домой, я не перестаю думать. Не то, чтобы когда-то переставала вообще, но Свобода своими словами заставляет меня делать это с большей силой.