Выключай телевизор, хэппи-энда не будет! (СИ)

- То-то, - проворчал чекист. – В общем так. За то, что вовремя не сообщил, будешь наказан. И глаз с тебя теперь не спустят.

- А как накажут? – осторожно поинтересовался Данила. Так ведь и невыездным станешь на всю оставшуюся жизнь. А это ну никак не входило в планы парня.

- Оставят без сладкого, - серьезно сказал Шориков.

- Чего?!

- И полусладкого! – закончил капитан, с неприкрытым удовольствием созерцая вытянувшуюся физиономию Данилы. – Завтра изложишь все подробности разговора с этим прощелыгой, после в запечатанном конверте передашь коменданту. Он в курсе. А как именно тебя накажут, узнаешь позже. Проверить еще кое-что надо.

- Так вы же сказали…

- Вали отсюда!

Вот и поговорили. На трибуну Данила вернулся, словно побитая собака. Настроение – ниже плинтуса. Сиди теперь и бойся, что там на Лубянке порешают.

- Мельник, зараза! – о, две разъяренные фурии – щечки раскраснелись, глазки горят, когти в положении «всех порву, одна останусь» - Ты знаешь, что мы с тобой сделаем?!

- Теряюсь в догадках, - сказал Данила, делая, на всякий случай, шажок назад. А то вцепятся сейчас в рожу – позора не оберешься.

- Значит, так, - начала озвучивать пункты капитуляции одного не в меру болтливого футболиста Надежда. – Шампанское. Три, нет, четыре бутылки. Торт. «Киевский». Фрукты. Пластинку Битлов принесешь. Ну, и, - девушка плотоядно оглядела Мельника с ног до головы, - ты у нас остаешься на всю ночь. Понял?!

Фига се, какие свободные нравы! Это что же, амор де труа? А кричали-то, кричали – в СССР секса нет! Вот, болтуны. Эх, гулять, так гулять – после общения с чекистом Даниле кровь из носу требовалась разрядка.

- Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу! – как же к месту сейчас строчка из гениального Леонида Филатова.

Глава 2

1968 год. Москва. Август

- Мельник, не спать! – Рык Бескова раздался над самым ухом. Данила подлетел со стула и замер по стойке «смирно», бестолково хлопая глазами. Динамовцы так и покатились со смеху.

- Константин Иванович, - угорал Маслов. – Давайте этого быка-производителя отпустим, от него сейчас все одно толку никакого не будет.

- Я сам решу, что с ним делать! – непреклонно отрезал старший тренер. Осмотрел внимательно замершего Мельника и вкрадчиво поинтересовался, - Малой, а что за стрижка у тебя новая нарисовалась? Я такие во время войны у солдат видел.

О, точно, его ж вчера еще и подстригли. Да уж, изрядно погудели с девчонками. Сначала в лучших традициях «кобелирования» Данила осуществил несанкционированное проникновение на охраняемый объект. Проще говоря, пробрался в женскую общагу. Это оказалось довольно просто, поскольку нужная комната и ее балкон находились совсем рядом от раскидистого клена. И перелезть по его веткам через перила было делом плевым. Даже, несмотря на слабый дождь. Сложнее оказалось передать девчонкам шампанское и прочие глупости из числа заказанных. Но ничего, справился. А потом, когда оказался в комнате, пошла потеха. Как там герой Льва Дурова говорил в «Калине красной»: «Народ для разврата собрался!» Сначала-то все невинно – танцы под Битлов и других исполнителей, анекдоты, шампанское, треп обо всем и ни о чем.

А потом, когда Мельник сдуру ляпнул, что надо бы посетить парикмахерскую, но никак не выкроит время, выяснилось, что Таня стрижет всех девчонок в общаге. Талант у человека такой, помимо – чем она там занимается? А, блин, опять позабыл. Да и по хрен. И тут парень совершил еще одну ошибку. Спросил со смехом, может ли девушка изобразить ему андеркат? Ну, да, шумело приятно в голове после пары бокалов шампанского, не подумал. Вот говорил же себе – пьянство-зло! Но вывел его из душевного равновесия разговор с чекистом.

Запомните, никогда не говорите с фанатиком о предмете его страсти. Только если вы не мазохист. Татьяна, такое ощущение, даже протрезвела. И в лучших традициях застенков гестапо начала вытягивать из парня все, что ему известно об этой прическе. Нет, так-то Мельник прекрасно знал, как и что должно быть, ведь уже лет десять там – в другом времени – стригся именно так. Вообще, странное дело, заканчивал школу в конце восьмидесятых – из духа противоречия все пацаны отращивали длинные волосы. А вот после сорока Данила пришел исключительно к короткой стрижке. Хотя и не лысел, спасибо генам.