Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

Еврюжихин отправился в очередной забег по своему флангу. Дошел почти до лицевой и выполнил очередной навес во вратарскую. Мельник столь же привычно выпрыгнул, отчаянно борясь с взлетевшим следом Шестерневым, они привычно столкнулись, полетели на землю, мяч отскочил и…длинный свисток главного арбитра Лукьянова и решительный жест в сторону одиннадцатиметровой отметки. Пенальти!

Что случилось? Данила ни фига не понял. Защитник ЦСКА его точно не валил, тогда что?

— Вить, а за что пеналь? — поинтересовался Мельник у Аничкина, когда тот подбежал и протянул руку, чтобы помочь подняться. — Кто сфолил?

— А, ты ж не видел, — сообразил капитан. — Мяч от вас отлетел и так удачно, что прямо в ворота. Мы уж думали гол, а тут их защитник, Толька Масляев рукой его выбил. Практически один в один, как в прошлом матче Турянчик. Малой, признайся, ты нарочно защитников под удаление и пенальти подводишь?

Штрафной удар с точки традиционно четко реализовал Мудрик. 1–0.

Добившись своего, да еще и оказавшись в большинстве, динамовцы отошли назад, пытаясь сохранить свое преимущество. А футболистам ЦСКА хочешь не хочешь, пришлось идти в атаку. И у них, неожиданно, это получалось очень даже неплохо. Даже странно, почему в первом тайме они больше отсиживались в обороне.

Теперь уже пришлось хорошенько потрудиться Яшину. Несколько раз он с трудом, но отстоял свои ворота в неприкосновенности. Динамовцы пытались убегать в контратаки, но…Шестернев сегодня творил настоящие чудеса. Когда свеженький Володя Ларин, который вышел на право вместо Вшивцева, выскочил один на один с Пшеничниковым и трибуны замерли, готовясь заорать, приветствуя гол, Альберт каким-то невообразимым рывком не только сумел догнать нападающего, но и безукоризненным по чистоте подкатом выбил у того из-под ноги мяч. Разочарованный вздох тысяч болельщиков стал для защитника лучшей наградой.

А на семьдесят седьмой минуте трагедия случилась уже у ворот Яшина. Раздаев навесил в штрафную, туда рванулись Рябов и форвард армейцев Поликарпов. И, надо же, Жора как-то неуклюже взмахнул ногой, пытаясь вынести мяч подальше от ворот, но неожиданно промахнулся и упал. Ему на помощь рванулся Аничкин, но, не успел. Нападающий ЦСКА, оставшись с глазу на глаз с Яшиным, четко пробил тому под опорную ногу. 1–1.

Да что ж такое! Данила всплеснул руками в отчаянии. Ведь всю игру у них было преимущество, неужели упустят победу так бездарно? Да гори оно все огнем!

Разыграли с центра. Нападающие «Динамо» пошли вперед, но как-то обреченно, словно не верили в то, что им улыбнется удача. Мельник на бегу смачно выругался. Сто раз Бес им талдычил, что играть нужно до конца. Тех же англичан в пример приводил. Совершенно справедливо, кстати. Уж на туманном Альбионе всегда сражаются до самого свистка. Какого же хрена сейчас руки опустили. Даже передачи отдают друг другу так, словно пытаются избавиться от обжигающе горячего предмета, который причиняет физическую боль. Нет, давайте не будем валять ваньку.

Когда мяч пришел к Даниле, парень не стал выискивать возможного адресата, а тараном попер вперед, наращивая скорость из последних сил. Первого соперника обыграл, крутанув перед ним переступы. Второго обошел чисто на противоходе за счет смены направления движения. Но впереди несокрушимым дотом[7] уже маячил Шестернев. Сдаться, отпасовать кому-то из ребят? Хрена лысого! Как вам такое, Альберт Алексеевич?

В российском футболе этот финт названия не имел. В зарубежном его обычно именовали Nutmeg — мускатный орех. Суть его заключается в том, что нападающий ставит опорную ногу на мяч, затем ею же делает короткое обманное движение, а потом внутренней стороной стопы другой ноги мяч прокидывается между ног соперника. Очень эффектно и довольно эффективно. Особенно с той точки зрения, что со стороны прием выглядит как форменное унижение защитника. Помните, даже в дворовом футболе пропустить мяч между ног — в «очко» — край? А что говорить об игроке сборной!

Шестернев застыл на месте, словно не мог поверить, что все это произошло с ним. А наглый пацан уже оббежал его, ложным замахом отправил Пшеничникова в одну сторону, а мяч в другую. 2–1.

— Убью, гаденыш! — взревел защитник и бросился к Мельнику, на которого гурьбой налетели радостные одноклубники.

Глава 8

1968 год. Москва. Август

— Вот он, наш герой! — Председатель городского совета «Динамо» Лев Евдокимович Дерюгин сиял широкой улыбкой. — Сиди, не вставай!

Как бы и не собирался. Время-то еще не вышло. Данила едва удержался, чтобы не послать подальше Дерюгина и всю его многочисленную свиту, что стояла сейчас за спиной председателя и угодливо хихикала. Принял, называется, ледяную ванну. Вуайеристы чертовы!

Когда Мельник после матча с трудом добрел до раздевалки и буквально рухнул в ближайшее кресло, не разбираясь, кому оно принадлежит, к нему тут же подлетел врач команды Космынин.

— Малой, что случилось, повредил что-то?

— Сил нет никаких, — простонал Данила. — Болит все!

— Ох ты ж, бедолага, — засуетился врач. — А ну-ка, вставай. Давай-давай, поднимайся. Собери остаток сил и пошли.