Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

И что? Это такой тонкий намек, мол, бей и беги в раздевалку? Спасайся, кто может, блин. Мельник обернулся. Игроки обеих команд, которые выстроились на границе штрафной, смотрели на него с одинаковым напряжением. Правда, грузины в надежде на то, что молодой форвард ошибется и не забьет, а вот москвичи…вопрос, что именно сейчас в головах у его одноклубников? Пинский свистнул, давая разрешение нанести удар.

— Бей, урод! — крикнул Котрикадзе, зло оскалившись. — Чего ждешь?

Ну, помолясь. Данила начал свой короткий разбег. Удар! Свисток…

— А-ааа! — рев восемнадцати тысяч глоток раздался над стадионом.

— Бежим! — дернул Мельника за футболку Маслов. — Бежим, Малой! Убьют, на хер!

Рывку москвичей в тоннель под трибунами позавидовали бы лучшие бегуны планеты. Тяжело дыша, словно загнанные лошади, москвичи пытались отдышаться, вбежав в свою раздевалку. Тренеры и запасные игроки тоже уже находились внутри.

— Дверь бы чем-то подпереть, — мрачно предложил Рябов.

— Правильно, — согласился с ним Бесков, нервно потирая ладони. — Займись-ка, Жора, этим вопросом.

— Интересно, отсюда есть какой-нибудь другой выход? — поинтересовался тоскливо Витя Вотоловский.

— Ага, вперед ногами! — грубо ответил ему Константин Иванович. — Что ты заныл, будто девица. Сейчас вмешаются представители Федерации и порядок будет восстановлен. — Особой уверенности, правда, в словах старшего тренера не было слышно.

— Что там происходит? — напрягся Голодец, прислушиваясь к неясному шуму в коридоре. — Георгий, ты не слышишь?

Рябов, который пытался затолкать спинку перевернутого кресла так, чтобы заклинить ручку входной двери, отрицательно помотал головой.

— Кажись, идет кто-то, — предположил Аничкин.

Через минуту в дверь постучали.

— Товарищи, позвольте войти?

— По-моему, это инспектор, — облегченно выдохнул Бесков. — Рябов, открой.

— Может не стоит? — опасливо спросил Голодец. Но Константин Иванович отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.

Инспектор пришел не один. Вместе с ним в раздевалку зашли еще несколько человек. Среди них даже один милицейский генерал.

— Товарищи! — хорошо поставленным голосом начал тот самый холеный партиец, которого Мельник видел накануне в компании Бескова и тренера «Торпедо». — Я заведующий административного отдела горкома. Понимаю, обстановка сложилась неблагоприятная, но нужно, чтобы вы вышли и доиграли матч до конца.

— Да нас убьют там! — не выдержал Еврюжихин. — Сами идите и играйте.

— Гена! — предостерегающе поднял руку Бесков. — Помолчи. — Он повернулся к вошедшим. — Нам нужны твердые гарантии безопасности.

— Не переживайте, — солидно вступил в беседу генерал. — Мы еще в первом тайме вызвали из ближайшей воинской части подкрепление. Солдаты уже подъехали, стадион оцеплен, беспорядки локализованы. А наиболее активных смутьянов уже развозят по отделениям.

— А выстрелы? — высунулся из-за спины Бескова Кузнецов. — Мы слышали выстрелы.

— Ерунда, — улыбнулся натянуто милиционер. — Несколько раз пришлось пальнуть в воздух. Что поделать, народ горячий, увлекающийся.

— Товарищи, — снова влез в разговор горкомовец. — Поймите, если вы откажетесь играть, будет только хуже.

— Хорошо, — медленно сказал Бесков, — давайте поступим следующим образом…

Глава 14

1968 год. Октябрь. Кутаиси — Алахадзы

— Ты чего так рано поднялась? — голос Данилы был хриплым со сна. Юноша перевернулся на кровати, взял с тумбочки часы и, приблизив к глазам, попытался рассмотреть положение стрелок на циферблате. — Ух ты, пять утра! А ну-ка, возвращайся обратно, — он требовательно похлопал по накрахмаленной простыне. Сейчас, правда, она уже не выглядела настолько свежей после всех тех ночных безумств, что происходили ночью.

— Спи, — негромко ответила Ленка, не поворачиваясь. Девушка забралась с ногами в кресло и смотрела за окно, где чернильная южная ночь уже начинала стремительно отступать в преддверии скорого рассвета.

Мельник хотел было последовать ее совету, но вдруг передумал. Не торопясь, поднялся, подобрал с пола трусы, надел и, почесывая живот, подошел к подруге. Наклонился над нею и легонько поцеловал в макушку.

— Что-то не так?

Андреева запрокинула голову, провела ладошкой по щеке юноши и слегка улыбнулась, глядя на Данилу. Глаза ее таинственно сверкали в полумраке, отражая свет уличного фонаря под окном.

— Дурачок! Какой же ты еще мальчишка. — И видя, как парень нахмурился, быстро добавила. — Не смей обижаться!

— Даже и не собирался, — заверил ее Мельник. В самом деле, было бы на что. Ага, мужику, у которого за плечами уже двадцать с гаком лет семейной жизни. Сейчас, правда, все немного иначе. Прежняя жизнь, она ведь с каждым днем все больше и больше стала напоминать картинку в перевернутом бинокле: далекие, едва различимые детали, ускользающие в дымке. Всплывают лишь самые приметные, самые важные, значимые. И потому неожиданно закрутившийся роман воспринимался Данилой по-новому, так, словно все происходило впервые. Нет, маячило что-то узнаваемое где-то поодаль, но так, не выходя особо на первый план.

— Какие у нас на сегодня планы?