Выкорчеванная (ЛП)

Когда мы попали в первый городок, то обнаружили уже развешенные объявления. Они были нарисованы грубо и поспешно. На длинном пергаменте, приколотом к дереву у церкви, были изображены наши с Касей лица. Я не задумывалась о том, что это значит, быть преследуемой. Я планировала осмотреться в городе, задержаться и купить еды. Наши желудки уже сжались от голода. Вместо этого, укутавшись с головой в плащи, мы проехали мимо, ни с кем не заговаривая. Весь путь по улицам мои руки с вожжами тряслись от страха, но нам повезло. Это был базарный день. Городок, находившийся рядом со столицей, был довольно большим. Вокруг было полно приезжих и на нас не обратили никакого внимания и не потребовал открыть лица. Едва мы проехали здания, я принялась дергать поводья, подгоняя быков, пока городок полностью не скрылся позади.

Нам пришлось сворачивать с дороги еще дважды, пропуская спешащих всадников. И еще раз поздно вечером, когда мимо нас в сторону Кралевии промчался королевский гонец в красном плаще. В надвигающихся сумерках ярко сверкали искры из-под копыт его коня. Он нас не заметил, полностью сосредоточившись на скачке. Мы для него были всего лишь смутной тенью за изгородью. Пока мы прятались, я заметила какой-то темный прямоугольник за нашими спинами. Это оказался открытый дверной проем заброшенного дома, затерявшегося среди деревьев. Пока Кася следила за быками, я обшарила заросший сад, обнаружив горсть поздней земляники, несколько старых реп, луковиц и несколько стручков бобов. Большую часть еды мы отдали детям. Они уснули в повозке, а мы вернулись на дорогу. По крайней мере нашим глиняным быкам не требовалось отдыхать и есть. Они могли двигаться всю ночь напролет.

Кася села на козлы рядом со мной. Звезды поспешно загорелись в широком и темном небе, таком далеком от всех живущих. Было прохладно и безветренно, слишком тихо. Повозка не скрипела, а быки не мычали и не фыркали.

— Ты не попыталась предупредить их отца, — тихо сказала Кася.

Я сидела, уставившись вперед на темную дорогу:

— Он тоже мертв. Росиянцы устроили засаду.

Кася осторожно взяла меня за руку, и мы держались так под громыхание катящейся повозки. Спустя какое-то время она сказала:

— Принцесса умерла на моих руках. Она спрятала детей в шкаф и заслонила его собственным телом. Они пронзали ее раз за разом, но она все равно пыталась держаться, загораживая дверь. — Ее голос дрогнул: — Нешка, ты можешь сделать для меня меч?

Мне не хотелось. Конечно, разумно было бы дать ей оружие на случай если нас поймают. За нее я не боялась. Кася даже в бою будет в относительной безопасности — мечи просто затупятся о ее кожу, а стрелы просто отскочат, даже не оцарапав. Но с мечом в руке она станет опасной и устрашающей. Ей не нужны ни щит, ни доспехи, и даже не нужно думать. Она может пройти сквозь строй солдат как спокойный и ритмичный косарь. Я вспомнила Алёшин меч. Эту странную жаждущую убивать вещь. Несмотря на то, что он был спрятан в волшебный карман, я чувствовала его тяжесть за спиной. Кася может стать таким непримиримым мечом, но ей не обязательно иметь одно-единственное применение. Мне не хотелось для нее такой участи. Не хотелось, чтобы ей был нужен меч.

Это было бесполезное желание. Я взяла поясной нож, а она отдала мне свой. Я сняла пряжки с поясов, с башмаков и заколки с плащей. Сломала с дерева, которое проезжали мимо, сук, и все это разложила на моей юбке. Пока Кася управляла повозкой, я попросила вещи распрямиться, и стать острыми и прочными. Я пропела им без слов песенку о семи рыцарях. Предметы выслушали ее, лежа на моих коленях и соединились в длинное изогнутое одностороннее лезвие, похожее больше на кухонный нож, чем на меч, с небольшими стальными выступами, чтобы удержать деревянную рукоять. Кася подняла его, взвесив в руке, потом кивнула и спрятала под сидение.

* * *

На третий день пути за ночь начали неуклонно расти горы, успокаивая даже на расстоянии. Быки двигались хорошим шагом, и все равно нам приходилось прятаться за изгородями и пригорками или в заброшенных домах каждый раз, когда на дороге показывались всадники, а они ездили регулярно. По началу я была только рада всякий раз, как нам удавалось от них спрятаться, слишком озабоченная захлестывающими меня испугом и облегчением, чтобы как-то это обдумать. Но пока мы сидели за изгородью, наблюдая за исчезающим впереди пылевым облаком, Кася заметила: «Они продолжают съезжаться», и как только я поняла, что для простой доставки сообщения о поимке нас, всадников слишком много, я почувствовала, как в животе сжался холодный комок. Они затевают что-то еще.

Если Марек приказал перекрыть перевалы, а его люди окружат Башню и схватят Саркана, застав его врасплох, пока он сдерживает Чащу в Заточках…