Выкорчеванная (ЛП)

Мы были частью долины. Порождением самой долины, чьи семьи настолько сильно укоренились в ней, что не могли уйти, даже зная, что их дочь могут отнять. Мы росли в долине, пили ту же силу, которой питалась Чаща. Вдруг я вспомнила ту странную картину из моей комнаты, изображавшую течение Веретянницы и всех ее мелких притоков серебристыми линиями, и то неожиданное ощущение, что инстинктивно побудило меня ее спрятать. Мы — канал. Он использовал нас, чтобы получить доступ к силам долины, и держал каждую из нас до тех пор, пока не отмирали корни, и канал пропадал. А потом… она переставала ощущать связь с долиной. Она могла уехать, и именно так и поступала, сбегая от Чащи, как поступил бы любой здравомыслящий человек.

Сейчас я еще сильнее захотела поговорить с Сарканом, накричать на него. Чтобы он оказался передо мною, и я могла трясти его за худые плечи. Вместо этого я накричала на Алёшу:

— Может нам и не следовало туда соваться. Но сейчас уже поздно об этом думать. Даже если бы мы могли уйти, Чаща нас не отпустит. Она не хочет нас выжить из долины, она хочет нас поглотить. Она хочет поглотить все, так что никто не вернется. Нам нужно ее остановить, а не бежать.

— С Чащей нельзя справиться лишь одним желанием, — ответила она.

— Но нет смысла отказываться от попытки, если есть шанс! Мы уже уничтожили три очаговых дерева с помощью Призывания и заклинания очищения. И можем уничтожить еще больше. Если бы король дал нам достаточно солдат, мы с Сарканом начали бы выжигать…

— О чем ты, дитя? — ужаснувшись, спросил отец Балло, прерывая нас. — Ты имеешь в виду Призывание Люта? За последние пятьдесят лет никто не произносил это заклинание…

— Ладно, — сказала Алёша, окидывая меня оценивающим взглядом из-под нахмуренных бровей. — Расскажи мне, как именно вы уничтожили те деревья, и подробно с самого начала. Нам не следовало полагаться на то, что Соля сумел все верно рассказать.

Я сбивчиво рассказала о первом разе, когда мы произнесли Призывание. О длинных лучах того яркого света, который добрался до Каси. О том, как Чаща опутывала ее, и пыталась удержать. О том ужасном завершающем моменте, когда Кася по одному разжимала пальцы с моего горла, зная, что я убью ее, чтобы спасти. Я рассказала и про Иржи тоже. В том числе об увиденной нами странной изнанке Чащи, в которой они оба блуждали.

Отец Балло выглядел полностью потрясенным моим рассказом, разрываясь между сопротивлением и желанием поверить. Порой у него вырывалось едва слышное: «Но я никогда не слышал о…» и «про Призывание никогда не сообщалось ничего о…», — которое прерывалось нетерпеливым взмахом руки Алёши, призывающим его замолчать.

— Что ж, — сказала она, когда я замолчала. — Признаю, вам с Сарканом удалось кое-чего достичь. Вы не полные болваны. — Она не выпускала кинжал из рук, постукивая его кончиком по краю каменной столешницы: «динь, динь, динь». Звонко, словно колокольчик. — Но это не значит, что стоило спасать королеву. Спустя двадцать лет блуждания в том темном месте, о котором ты рассказала, что вы ожидали увидеть?

— А мы ничего и не ожидали, — ответила я. — Конкретно Саркан. Но я была вынуждена…

— Потому что Марек пригрозил, что иначе он казнит твою подругу, — закончила за меня Алёша. — Что б ему пусто было.

Я не чувствовала себя ничем обязанной Мареку, но честно ответила:

— Если бы это была моя мать… я бы тоже попыталась что-то сделать.

— Принялась бы поступать не как принц, а как ребенок. Вместе с Солей. — Она повернулась к отцу Болло. — Нам нужно было хорошенько подумать, когда они сами предложили отправиться за девушкой, которую выручил Саркан. — Она с хмурым видом повернулась ко мне. — Я была слишком занята беспокойством о том, что Чаще наконец удалось запустить свои когти в Саркана. Все, что мы хотели, это быстро покончить с ней, а Саркана притащить сюда под надзор остальных. И я все еще не уверена, не лучше ли так и поступить.

— Кася не осквернена! — сказала я. — И королева тоже.

— Это не значит, что они не могут служить Чаще.

— Вы не можете казнить кого-то лишь потому, что может случиться что-то ужасное, учитывая, что это может быть и не их вина.

— Тут я не могу с ней не согласиться, Алёша, — сказал отец Балло. — Учитывая, что реликвии уже доказали их непорочность…

— Нет можем, если это необходимо для спасения королевства от поглощения Чащей, — строго возразила Алёша, победив нас обоих. — Но это не значит, что мне этого хочется, и менее всего, — добавила она, обращаясь ко мне: — вынудить тебя совершить какую-нибудь глупость. Я начинаю понимать, почему Саркан столько тебе позволяет.

Она снова постучала кончиком кинжала по столешнице, и приняла решение:

— Гидна, — произнесла она.

Я захлопала глазами. Разумеется, я что-то смутно слышала о Гидне: это был крупный океанский порт далеко на севере, откуда привозили китовый жир и зеленое шерстяное сукно. Оттуда была родом супруга наследника.