Выкорчеванная (ЛП)

Когда я возникла у них на пороге, они сперва не знали, как со мной поступить. Я ввалилась, пошатываясь, в таверну одновременно промокшая от пота и продрогшая до костей. Волосы сползли с головы и застыли клочками у лица, там, где их касался пар от моего дыхания. Я не знала никого из присутствующих, но все же узнала мэра, хотя ни разу с ним не разговаривала. Они бы приняли меня за сумасшедшую, но тут же оказался Борис — отец моей одногодки Марты — который присутствовал на смотринах.

— Это драконова девица. Дочь Андрея.

Никто из избранниц еще ни разу не покидал Башню раньше десятилетнего срока. В отчаянии от сигнальных костров, я было решила, что они скорее кинуться бороться с тем, что подкинула Чаща, чем с тем, что на их голову навлекла я: одновременном очевидная проблема в моем лице и весьма сомнительная помощница.

Я объяснила, что Дракон отбыл в Желтые болота, и что мне нужен кто-то доставить меня в Дверник. Они без всякого удовольствия поверили в первое, и я быстро поняла, что они не горят ни малейшим желанием выполнять второе, сколько бы я не твердила о своих уроках волшебства.

— Ты отправишься ко мне и там заночуешь под присмотром моей супруги, — отворачиваясь, объявил мэр. — Данушек, отправляйся в Дверник. Нужно дать знать, что им придется продержаться, пока мы не соберем необходимую подмогу. А пока отправим гонца в горы…

— Не стану я отсиживаться в вашем доме! — ответила я. — Если не хотите меня везти, я уйду пешком. И уж точно окажусь там раньше вашей помощи!

— Довольно! — рыкнул на меня мэр. — Послушай-ка, глупая девчонка…

Разумеется, они боялись. Они считали, что я сбежала и попытаюсь спрятаться дома. Поэтому они не хотели слышать мои мольбы о помощи. Полагаю, больше оттого, что чувствовали стыд за то, что отдали меня Дракону. Они знали, что это неправильно, но все равно поступили так, потому что у них не было выбора, но все же ситуация была не настолько ужасна, чтобы бунтовать по этому поводу.

Я глубоко вздохнула и снова использовала свое тайное оружие «vanastalem». Думаю, Дракон бы мною остался доволен: я выговорила все звуки до единого с остротой только что отточенного лезвия. Когда вокруг меня закружился поток волшебства такой яркий, что померк огонь в камине, они прыснули от меня в стороны. Когда он рассеялся я стояла, став на дюйм выше ростом и обретя величественный вид как королева в трауре: на каблуках придворных туфель и в летнике из черного бархата, отороченного черными кружевами, и расшитом мелким черным жемчугом, оттенявшим мою кожу, не видевшую полгода солнечного света. Длинные рукава были перехвачены золотыми лентами. И в завершение всего, еще более впечатляющая деталь: поверх была накинута яркая шубка с черным мехом, подбитая красно-золотым щелком, перехваченная на груди золоченным пояском. Мои волосы были убраны под золотую сеточку с крохотными драгоценными камнями.

— Я не глупая, и не лгунья, — сказала я. — И даже если я не могу сделать ничего толкового, то по крайней мере, сделаю что-то. Дайте мне коней!

Глава 5

Сильно помогло то, что никто из них не знал, что это всего лишь простенькое заклинание, и не видел волшебства вблизи. Я не стала их просвещать. Они впрягли четверку лошадей в самые легкие санки и отправили меня в моем дурацком, зато теплом, наряде вниз по замерзшей реке. Это была быстрая поездка и довольно неприятная. Ты буквально паришь, не смея вздохнуть надо льдом. Но и не настолько быстрая и неприятная, чтобы не думать о том, насколько слабый у меня шанс чем — то помочь, а не бес толку погибнуть.

Борис сам вызвался меня отвезти. Тоже из чувства вины своего рода, что я поняла без лишних слов. Да, выбрали меня, а не его дочку. Теперь она сидит в безопасности дома, строит кому-нибудь глазки или уже сосватана замуж. А меня всего — то не видели четыре месяца, и вот меня уже не узнать.

— Не знаете, что случилось в Двернике? — поинтересовалась я у него, кутаясь под толстым слоем покрывал.

— Нет, еще не слышал, — ответил он через плечо. — Сигнальные огни только — только загорелись. Гонец должно быть еще в пути, если только… — он умолк. Если еще было кого послать, вот, что он имел в виду. — Думаю, мы встретим его на полпути, — вместо этого добавил он.

Летом в запряженном тяжеловозами отцовском фургоне путь из Дверника в Ольшанку, с остановкой посредине, занимал почти весь день. Но зимой обычная дорога покрывалась смерзшимся почти как камень сугробом по колено, припорошенным сверху тонким снежком. Сегодня была ясно, и лошади были подкованы по — зимнему. Мы летели сквозь ночь, и за пару часов до рассвета почти на ходу сменили лошадей в Вёсне. Я даже не выходила из саней. Никто не задавал лишних вопросов. Борис лишь упомянул: «Мы спешим в Дверник», и все только поглядывали на меня с любопытством и интересом, но без малейшего подозрения и я точно осталась никем не узнанной. Пока запрягли свежих лошадей, ко мне, кутаясь в теплый плащ, подошла жена владельца конюшни со свежеиспеченным пирогом и кубком согретого вина: — Позвольте для согрева рук вас угостить, миледи.