Выкрутасы (ЛП)

Стэйси замирает, слегка приоткрыв рот, затем моя мама снова приходит на помощь.

- Это правда, моя девочка умная. Полагаю, мне повезло, что она проводила больше времени в скейтпарках и меньше на вечеринках в школьные годы.

Я похлопываю маму по руке из-под стола.

Вмешивается Аквамен:

- Ты горячая и умная? - затем он делает паузу, переводя взгляд с меня на Мэддокса. - Тот парень, с которым ты встречаешься, должно быть, счастливчик.

- О, нет, - снова вмешивается мама. В этот раз, думаю, я буду намного более раздражена, чем в прошлый. - У нее была всего пара парней, не правда ли, милая? - она кладет свой нож и вилку на стол и кажется, обдумывает то, что собирается сказать. Я стараюсь широко раскрыть глаза, глядя на нее, как бы говоря, заткнуться, черт побери, но она резко отмахивается от меня. - О, его звали Шейном.

Я съеживаюсь, еще больше сползая вниз на своем стуле.

- Мам…

- Я уверен, она не хочет говорить об этом, любимая, - вмешивается Эллиот.

Он прав, не хочу. Эллиот, кажется, приятный мужчина, немного жесткий по краям, но мягкий в середине. По крайней мере, я так думаю, особенно когда он смотрит на мою маму или на своих сыновей. Я чувствую себя опустошенной, поэтому привлекаю внимание мамы, когда горничная приходит, чтобы забрать наши грязные тарелки.

- Я чувствую себя немного уставшей. Прошлой ночью мне не удалось хорошо поспать, - мое оправдание вылетает само собой из ниоткуда. Трем парням, сидящим за столом, это может показаться издевкой над Мэддоксом, хотя я и не хочу этого.

- Ты каталась на скейте? Должно быть, устала, - неосознанно спрашивает Стэйси, ее хмурый взгляд прикован ко мне. Я хочу закатить глаза на ее банальность.

Вульф усмехается.

- Она на чем-то каталась…

Я чувствую, как горят мои щеки. Мне не терпится выбраться из этой комнаты, с каждой минутой кажется, что кислорода становится все меньше и меньше. Я почти уверена, что умру здесь.

- Ох, ты не хочешь свои пончики? - мама переводит глаза на меня.

Я качаю головой, внезапно мысль о побеге звучит куда привлекательнее, чем впиться зубами в глазированное жаренное тесто. Или лучше второй вариант? Да, да, лучше. Я начинаю обдумывать план побега, с помощью которого вернулась бы в общежитие.

- Нет, все в порядке.

- Но они со вкусом тирамису, - гордо объявляет мама, прежде чем продолжить. - Будучи ребенком Аметист никак не могла ими насытиться. Я каждый раз их ей покупала, но только тирамису. Странный любимый вкус для ребенка.

Я нежно улыбаюсь маме. Даже если сводит меня с ума, она многое может дать, и она умеет любить.

- Все хорошо, мам. Я хочу просто отправиться в кровать.

Я невольно перевожу взгляд на Мэддокса, который сейчас оглядывает стол, будто ищет что-то, затем незаметно замирает. Он сжимает кулаки, когда медленно поднимает глаза на меня. Мэддокс приковывает меня взглядом.

- Что это за песня… знаешь, та самая…

Что?

- Песня? - я рассматриваю его. - Какая песня?

Он начинает напевать, и я немедленно отвечаю, раздраженная его трюками.

- «Fly Away» Ленни Кравица.

Я иду, чтобы поцеловать маму в голову, когда чувствую, как атмосфера сменяется до смертельно холодного уровня. Кто-то открыл окно? Моя кожа покрывается мурашками, когда я медленно оглядываюсь на него. Его лицо стало бледным, глаза безжизненные. Теперь он смотрит прямо сквозь меня, вместо того чтобы смотреть на меня.

- Почему ты только что спросил меня об этом?

Ох, нет… я перевожу взгляд с мамы на Эллиота.

- Подождите! Как давно вы знаете друг друга?

Мама в замешательстве смотрит на меня.

- Я знаю Эллиота со средней школы, он был лучшим другом твоего отца.

- Это просто странно, - бормочу я, стирая капельку пота, выступившего на моем лбу.

Мэддокс медленно встает, пронзительно смотрит на меня, но вместо легкого, сексуального взгляда, которым раньше меня одаривал, сейчас в нем сочится презрение. Я вздрагиваю.

- Это с ней у тебя была интрижка? - рычит на отца Мэддокс, но смотрит он на мою маму.

Эллиот замирает, а затем кладет свой нож и вилку на стол.

- Как она и сказала, сынок, долгое время…

Я сужаю глаза, глядя на Мэддокса, когда две истории щелкаются вместе в моей голове, как сложная старая ржавая головоломка.

- О, Боже мой, ты тот самый мальчик из «Криспи Крим»!

Мама втягивает полный рот воздуха, стоя рядом со мной, но я игнорирую ее.

- Кто-нибудь, пожалуйста, может объяснить, что здесь, черт побери, происходит? - объявляет Аквамен, лихорадочно переводя взгляд вокруг стола.

Стэйси соглашается простым кивком.

Никто ничего не говорит, и комната погружается в призрачную тишину. Вульф медленно встает со своего стула, звук ножек, скребущихся по деревянному полу, пробивается через напряжение.

- У папы была интрижка с Джессикой еще задолго до того, как умерла мама, - затем он просто оборачивается и выходит через дверь.

- Вот почему, черт возьми, Вульфу не нравится Джессика! - Мэддокс почти орет на своего отца. - Потому что он знал о твоей гребаной интрижке.

- Следи за своим тоном, сын, ты в моем доме. Ты не будешь повышать свой голос на меня или Джессику.