Выкрутасы (ЛП)

— Моя тоже, — ответила я, вновь рассердившись на маму. — Я имею в виду, — поясняю я, — моя мама приезжает сюда каждый четверг в пять. Она всегда выходит оттуда с пончиками со вкусом тирамису для меня. Я люблю пончики, поэтому, полагаю, это того стоит.

— Тирамису отвратительные, и в них есть кофе. Не хорошо для твоего веса.

Я проигнорировала ярко-мигающий логотип белого, зеленого и красного цветов, висевший на старом кирпиче.

Опустила взгляд вниз, на свои ноги — я всегда была выше ростом, чем большинство девчонок моего возраста — и огрызнулась на него:

— С моим весом все супер, спасибо.

Он сделал музыку в машине громче. Играла песня, которую я слышала на прошлой неделе.

— Эй, — кивнула я. — Кто это поет?

Мальчишка искоса взглянул на меня.

— Ленни Кравитц. Песня называется «Fly Away»…

— Круто, — я качнула головой в такт музыке, и он медленно приподнялся. Я улыбнулась ему, а он мне. Через пятнадцать минут его отец вышел из магазина. Помахала ему на прощание, прежде чем они уехали. Через пару минут вышла и моя мама, с улыбкой на губах, неся коробку пончиков.

Она села в машину.

— Знаешь, это хорошо, что ты очень активный ребенок.

Я выхватила у нее коробку, взяла пончик и вгрызлась в него.

— Почему? — спросила я с набитым ртом.

— Когда-нибудь тебе придется научиться правилам этикета, — прошептала мама.

— Возможно, — я зачерпнула пальцем немного крема. — Но не сегодня, — провела пальцем по ее щеке, размазывая крем по коже.

Мама ахнула от шока, а затем рассмеялась, доставая пончик и для себя. Мне нравилось видеть маму такой. Счастливой, довольной. У нее и моего отца всегда была дружба, а не отношения, и это все, что у них было. Совсем ничего романтичного. Они расстались еще до моего рождения, но это работает для нас и наших взаимоотношений. В то же время я никогда не видела маму с другим мужчиной.

Вечером следующей среды у меня немного кружилась голова и я была взволнована тем, что в четверг снова увижу того мальчика. Мама вошла в мою спальню как раз тогда, когда я закрыла глаза.

— Я заметила, что в последнее время ты часто улыбаешься, херувимчик, — она опустилась на кровать рядом со мной. — Есть что-то, что я должна знать?

Натянула одеяло, прикрывая рот, и покачала головой. Ни за что на свете я не могла ей сказать, что у меня в груди что-то сжимается, когда думаю о мальчике с милой улыбкой и странными глазами. Ей даже не было известно, что мы встретились. Кроме всего прочего, мой папа работал в ФБР и он, со своим напарником, которого я называла дядей Маркусом, всегда напоминали мне, что в тот день, когда у их «принцессы» появится парень, они подбросят ему улики, чтобы его запереть.

Они пугали меня.

— Ты уверена? — спросила мама, стягивая одеяло с моего рта. — Я могу поклясться… что это… — затем она достала шоколадный батончик из-под моей кровати.

— «Goo-Goo Cluster!» (примеч. пер.: марка конфет в США) — я приподнялась на локтях и протянула к ней руку.

Мама хихикнула.

— Не говори своему отцу, что я даю тебе конфеты перед сном, — после этого она взъерошила мои волосы и поцеловала в голову. Подойдя к двери, мама выключила свет. В голове у меня мгновенно всплыли образы милого мальчика с сияющей улыбкой, но измученными глазами.

Три четверга спустя

— Ты никогда раньше не пробовал «Goo-Goo Cluster?» — спросила я почти оскорбленно. — Это нехорошо.

— Разве это плохо? — фыркнул он. — Мне стоит начать беспокоиться о твоей сахарной зависимости?

Прищурив глаза, я посмотрела на него, а затем включила радио. На этот раз мы оба сидели в моей машине, а наши родители сегодня задерживались. Но я не возражала. Мне на самом деле очень нравилось проводить с ним время.

— В какую школу ты ходишь? — спросила я, жуя свою конфету. Мальчик откусил от своей и перестал жевать.

— Они действительно хороши, — затем он искоса взглянул на меня. — Я хожу в школу Чарминга, а ты?

Конечно же, он ходил в частную школу.

— Начальная школа Малфроя, — пальцем я поковыряла протертое место на джинсах. — Ты когда-нибудь катался на скейте?

Он пожал плечами.

— Бывает иногда, но я больше предпочитаю заниматься рукопашным спортом, — мальчик оглядел меня с ног до головы. — А ты явно скейтер.

Я кивнула.

— Да. Какой твой любимый цвет?

— Синий, а твой?

— Розовый.

— Хм, — он сузил глаза. — Ты не похожа на девчонку, обожающую розовый.

— Я мало на что похожа, но некоторые из этих вещей и есть я.

Он помолчал.

— Интересно.

— Я не интересная.

— Для меня да, — он начал постукивать пальцем по ноге, и переключил внимание на что-то за окном. — У тебя есть братья или сестры?

Слизнув шоколад с пальца, я покачала головой.

— Нет. А у тебя?

— Два брата.

— Я всегда хотела большую семью, — призналась я, комкая обертку и бросая ее на переднюю консоль автомобиля.

— Не правда, — решительно ответил он.

— Эй, а ты хорош в этом!

Он указал на рисунок, который я рисовала. Я пожала плечами.

— Мне нравится искусство. Все виды искусства, но мой любимый — писательское мастерство, — я размазала чернила на рисунке. На мгновение наши глаза встретились, и мое сердце снова сделало ту глупую вещь.