Выкрутасы (ЛП)

— ОСТАНОВИСЬ ЗДЕСЬ, — говорит Лиза, указывая на обочину.

— Это и есть компаунд? — спрашиваю я, это место сбивает меня с толку. Мы в гребаном пригороде. Дома среднего класса. Возле некоторых есть детские площадки.

Лиза качает головой:

— Нет. — Она смотрит на дом, ее глаза безжизненны. Лиза всегда казалась веселой, жизнерадостной, приходящей на помощь и ничего не просящей взамен, девушкой. В этом доме с ней что-то случилось, мы докопаемся до сути, но сейчас я могу думать только об Аметист. — Это дом моего отца. Они, — она прочищает горло, — они используют этот дом как реабилитационный центр. Место, где может что-то пойти не так. Никаких доказательств и тому подобного. — Она прижимает руку к груди, и ее дыхание резко прерывается, когда ее внимание обращается ко мне. — Боже, Мэддокс, нам нужно туда. Немедленно.

Я киваю, затем смотрю на Вульфа, сидящего рядом со мной, и на отца, который сидит на пассажирском сиденье.

— Пойдем.

Лиза останавливает меня, как только все выходят из машины.

— Мэддокс, они будут вооружены.

— Да? — говорит Вульф и выходит из машины, закрывая за собой дверь. — Мы тоже.

Вульф протягивает мне «AR», я свирепо смотрю на него, затем перевожу взгляд на пистолет, прежде чем снова посмотреть на него. Он кивает.

— Ты прав, — говорит брат, поворачивается к Лизе. — Ты когда-нибудь стреляла из такого?

Я собираюсь забрать его, когда она ловко хватает пистолет и передергивает затвор.

— Я расцениваю это как «да»… — бормочет Вульф, ухмыляясь ей.

Тэлон подходит к ней сзади и убирает волосы с ее плеча.

— Поговорим вечером, хорошо?

Она одаривает его жесткой улыбкой.

— Хорошо.

Как раз в тот момент, когда мы собираемся подойти к дому, позади нас останавливаются полицейские машины и фургоны со спецназом. Лейла выскакивает из машины и бежит к нам, вытирая слезы с лица.

— Мне очень жаль, но я не могу позволить вам испортить ваши жизни! Я вызвала полицию. Я люблю Аметист, но вы все должны научиться не брать все в свои руки!

Вульф качает головой и опускает руку, когда офицеры начинают кричать, чтобы все бросили оружие.

Я рычу на Лейлу. Она склоняет голову.

— Мне очень жаль, Мэд, но я не могу. Я люблю Аметист, и она будет в безопасности, она слишком умна, чтобы было по-другому, но позволь полиции справиться с этим.

Я снова рычу.

Тэлон шагает к ней, его губы кривятся в усмешке.

— Ты обещала, Лейла…

Все опускаются на землю, включая Вульфа.

— Я знаю. — Она поигрывает большими пальцами. — Но мой ребенок вроде как нуждается в том, чтобы отец и дяди не сидели в тюрьме.

Мрачное лицо Вульфа начинает светиться. Он улыбается ей с земли, как раз, когда я опускаюсь на колени. Она беременна. Хорошо для них.

— Срань Господня, — бормочет Вульф, когда полиция и спецназ проходят мимо нас, подняв оружие и направляясь к дому. Съемочные группы подъезжают вместе с папарацци. Вульф продолжает. — Я не могу быть отцом.

— Вы оба заткнитесь на хрен, — рявкаю я, с меня хватит их дерьма.

— Хорошо, вставайте! — говорит один из офицеров, подходя ко мне. Я встаю и бегу к дому. Мне нужно забрать мою гребаную девчонку.

— Мэддокс! — слышу я крик позади себя, но не слушаю. Новостные команды и репортеры собрались и вещают в свои камеры.

Я игнорирую всех и толкаюсь вперед, мимо меня проносится машина скорой помощи.

Я ускоряюсь, бегу к дому. Почему эта гребаная дорога такая длинная? Подбегаю к двери в тот момент, когда ее выкатывают на каталке.

Бл*дь.

Мое дыхание останавливается, ноги дрожат. Я никогда в жизни не чувствовал подобного ужаса. Никогда.

Ее розовые волосы теперь пыльно-коричневые и.…она истекает кровью. Все лицо и голова в крови.

Она без сознания. Почему без сознания? Я отталкиваю медика, офицер хватает меня за руки.

— Что с ней произошло? — реву я, бросаясь к ее каталке.

Не борюсь со слезами, которые вот-вот прольются, потому что, черт возьми, это Аметист. Моя гребаная Аметист.

— Сэр, вам нужно отойти в сторону, чтобы мы могли отвезти ее в больницу. Прочь с дороги.

Я не двигаюсь, настолько ошеломлен тем, что вижу, что застываю на месте, такое ощущение словно мои ноги зацементировали.

Офицер оттаскивает меня назад, «скорая» уезжает с включённой сиреной. Я вытираю слезы. Моя челюсть сжимается, смотрю на дом, ярость вспыхивает внутри меня. Ярость, которую я никогда не испытывал.

— Нет. — Здесь полно офицеров, и мои братья сдерживают меня.

Офицер смотрит мне в глаза, я замечаю, что он в костюме. Детектив.

— Я детектив Осборн, друг ее отца. Ты должен позволить нам делать нашу работу. — Он тянет меня к себе, и я заставляю себя успокоиться.

Это не работает.

Я делаю еще одну попытку.

Это все равно не работает. Мне нужно что-нибудь сломать. Пролить кровь, убить того, кто сделал это с ней.

Мужчина наклоняется и говорит мне на ухо.

— Она одна из наших, Мэддокс. Тот, кто это сделал, никогда больше не увидит дневного света, и знаешь, когда мы до него доберемся? — Он замолкает и хихикает. — Мы позаботимся о нем так, как ты захочешь, и это продолжится так долго, как захочешь…

Его слова немного успокаивают меня. Он делает шаг назад и смотрит на меня.

Молчаливое обещание.