Выкуп инопланетного дикаря (ЛП)

Я застываю на месте, так как не-птеродактиль приближается очень быстро. Я слишком напугана, чтобы даже присесть. Я просто стою и смотрю, как смерть приближается ко мне.

Затем одновременно происходят две вещи. Тень проскальзывает между не-птеродактилем и мной, и внезапно монстр падает вниз. У него больше нет головы. Затем меня ветер сбивает, и я вижу землю прямо перед собой.

Я чувствую руки вокруг себя, и осознаю, что меня тащит Дэлия.

— Давай же, девочка. Быстрее внутрь «консервной банки», — хрипит она мне в ухо.

Мертвый птеродактиль врезается в землю хлюпающим ударом, и я как будто просыпаюсь. Я спотыкаюсь, следуя за Делией, которая тянет меня вперед. Мы внутри «консервной банки», и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть наружу, задыхаясь от нехватки воздуха.

Небо черное от огромных не-птеродактилей. Их лидер лежит мертвый на земле, и все они визжат в ярости.

И кто-то стоит в десяти ярдах от него — большая, спокойная фигура с сильными ногами, широкой грудью и красными тигриными полосами по всему телу. У него огромный меч, с которого капает кровь не-птеродактиля, и он смотрит прямо на меня с очень странной ухмылкой на лице. Его тлеющие красные глаза смотрят прямо в мою душу, и я чувствую любовь, которую он посылает мне, давая силы. Затем он медленно поднимает меч к лицу, что выглядит как официальное приветствие. У меня слабеют колени, и я оседаю на пол.

— Джекзен!

Его имя звучит как мучительный крик. Потому что не-птеродактили пикируют на него, визжа, как миллион гигантских ногтей по доске, и я знаю, что они убьют его.

Затем кто-то ударяет по кнопке, и дверь захлопывается.

Глава 27

Джекзен

Она в безопасности внутри, и теперь я могу уйти к моим предкам с гордостью и честью. Я защищал Мать, пока она не добралась до своих друзей. Предки будут защищать ее на Буне, в их доме.

Пытаясь отомстить за смерть своего вожака, меня атакует другой ирокс — летающий ужас, которого наши соплеменники стараются избегать. Я застал первого врасплох, но теперь они знают, с чем столкнулись. Уверен, им это не нравится. Ироксы сами по себе трусливы и предпочитают атаковать большими группами, и иногда убегают, когда понимают, что ты намерен сражаться. Но я никогда не видел столько одновременно.

Я громко смеюсь, когда боевой дух наполняет меня. Это хороший способ уйти. Я сделал для Софии все, что мог. Так и должно быть.

Я бросаю меч в ближайшего ирокса и отрезаю этим ему крыло, отчего он падает на землю и пытается уползти. И пока следующий из стаи устремляется вниз, чтобы атаковать меня, я бросаюсь за клинком.

Я опустошаю свой разум. Чтобы бороться с ироксами, нужно действовать инстинктивно. Они слишком быстры, чтобы позволить вам думать и планировать каждый шаг. Только у воина, действующего интуитивно, есть хоть какой-то шанс.

Я должен очистить свое сознание от посторонних мыслей, чтобы только животные инстинкты направляли меч в моих руках. Но я все равно думаю только о Софии.

Это было самое трудное, что я когда-либо делал. Я должен был обеспечить ее безопасность по дороге до Буны так, чтобы она не заметила меня. И конечно, мы были атакованы всеми видами Больших, и даже редким и страшным Ксервом. У меня был только один шанс против такого монстра. Мне пришлось бросить меч и надеяться, что он пробьет крошечный мозг зверя. Предки были милосердны и сделали это возможным. Затем они позволили мне обнаружить и нейтрализовать все опасности на пути Софии, пока мы не оказались здесь, и она не увидела меня. Они направляли и защищали нас всю дорогу. Это самый четки знак, который я видел. Предки поддерживают меня.

Я понятия не имел, что Мать будет такой потрясающей. Во всех отношениях. Она сбежала из деревни при первой возможности. Почему? Чтобы помочь своим друзьям! Меня это почти шокировало.

Когда я приставил лестницу к входу в пещеру, я почти ожидал, что она останется, понимая, что ее жизнь в племени не будет плохой. Я бы предпочел, чтобы она осталась, но мне хотелось, чтобы у нее был выбор. Что-то глубоко внутри меня протестует при мысли о размножении с женщиной, которая делает это только потому, что находится в трудной ситуации. Это неправильно. Даже если она является священной Матерью Ксрен, и пророчество гласит, что я буду спариваться с ней.

Сначала я считал, что она моя. Что она принадлежит мне. Пророчество гласит, что она должна быть моей собственностью. Но еще до того, как мы прибыли в нашу деревню, мне стало ясно, что София не моя. Она принадлежит себе. Я не имею права владеть ею. Нисколько. Узнавая Софию в течение многих дней, мне стало ясно, что женщина — это больше, чем просто сосуд для спаривания. Она личность во всех отношениях. У нее есть идеи, смелость, сила, эмоции и честность, которые я не собираюсь ломать. И все, что мы делали вместе, ощущалось намного лучше, когда я чувствовал, что она делала это, потому что хотела, а не потому, что должна была.