Выкуп за мертвеца

Кадфаэль уже собрался было вернуться в дом и прочитать вечерние молитвы, как вдруг от темного строения конюшни отделились двое и бесшумными шагами быстро направились к дому. Время от времени они останавливались и переговаривались свистящим шепотом. Монах застыл на месте под прикрытием темных деревьев. К тому времени, как он заметил эту пару, путь назад ему был отрезан, и теперь невольно пришлось слушать их разговор. Впрочем, не известно, как бы поступил Кадфаэль, если бы у него был выбор, — такова уж человеческая природа.

— …не хотел причинить мне вред! — с горечью прошептал один из собеседников . — А разве ты не вредишь мне на каждом шагу, крадя то, что принадлежит мне по праву? А теперь ты поедешь к нему, как только этого английского лорда можно будет тронуть с места…

— А что остается делать, — возразил второй голос, — раз меня посылает принц? К тому же Элис — мой молочный брат, разве не так? И разве не доброе это дело?

— Нет, не доброе, а злое! Так уж и посылает! — злобно прошипела девушка. — Да ты бы загрыз любого, кто попытался бы перехватить это поручение, и сам прекрасно это знаешь. А я должна тут сидеть и ждать! Вы там будете разгуливать в обнимку, а обо мне и не вспомните!

Тут дверь распахнулась, и слабый отсвет угасавшего в очаге огня осветил две тени. Голос Элиуда зазвучал громче, в нем слышалась угроза:

— Ради Бога, угомонись и оставь меня в покое!

Грубо оттолкнув Кристину, юноша скрылся в зале, откуда доносился приглушенный шум. Сердитым жестом подобрав юбки, девушка медленно вошла в дом и направилась в свою комнату.

Кадфаэль последовал за ними, как только у него появилась уверенность, что он никого не поставит в неловкое положение. Перед ним прошли двое проигравших в этой скрытой от глаз борьбе. Если тут и был победитель, то сейчас он, по своему обыкновению, спал сном младенца в каменной камере крепости Шрусбери. Он всегда приземлялся на лапы, как кошка, а эти двое больно расшибались, так как слишком пристально смотрели вперед, не замечал, что у них под ногами.

Тем не менее в ту ночь брат Кадфаэль за них не молился. Он долго лежал, размышляя, как распутать этот затейливый узел.

Ранним утром Кадфаэль и его немногочисленная охрана сели на коней и отправились в путь. Монаха ничуть не удивило, что преданный друг и брат Элиса вышел проводить их и передал пленнику весточку, дабы поддержать его дух.

— Я действовал неумно, — печально признал Элиуд, придерживая стремя Кадфаэля, пока тот садился в седло. — Боюсь, я слишком усердно уговаривал его не ездить с Кадваладром и таким образом только подтолкнул. Но я был уверен, что этот поход — чистое безумие!

— Ты должен был разок позволить это безумие, — утешил его Кадфаэль. — Зато теперь он знает не хуже твоего, что это была большая глупость, и не будет так рваться в бой. И потом, — продолжал он, пристально глядя в серьезное лицо юноши, — насколько мне известно, у Элиса будут и другие причины поумнеть, когда он вернется домой. Ведь ему предстоит жениться, не так ли?

Элиуд с минуту смотрел на монаха большими карими глазами, горевшими мрачным пламенем. Затем он отрывисто произнес «да» и отвернулся.

Глава четвертая

Еще до того, как брат Кадфаэль представил аббату Радульфусу отчет о своей миссии и рассказал Хью об успехе, увенчавшем переговоры с Овейном Гуинеддским, новости облетели весь Шрусбери — и аббатство, и крепость, и город. Шериф был жив, и его можно было обменять на валлийца, захваченного у Брода Годрика. В своих апартаментах на башне леди Прескот просияла от радости и с облегчением вздохнула. Хью радовался не только скорому возвращению своего начальника, но и перспективе более тесного союза с Овейном Гуинеддским. В случае нападения Ранульфа Честерского помощь принца на севере графства могла бы изменить ход событий. Члены гильдии тоже были довольны, что шериф жив и вскоре вернется домой. Прескот был не очень общительным человеком, но в Шрусбери его считали справедливым и прекрасно сознавали, что с шерифом им еще повезло. Однако не все испытывали по поводу возвращения Прескота такую искреннюю радость, ибо и справедливые люди наживают врагов.

Кадфаэль вернулся к своим обязанностям и, проверив, как брат Освин справился с делами, остался весьма доволен — все было в полном порядке. Следующий визит Кадфаэль нанес в лазарет, собираясь пополнить там запас лекарств.

— Никто больше не заболел, с тех пор как я уехал?