Выкупленная родная семья

Он хочет получить малыша или меня? Может, для чего-то ему нужна видимость благополучной семьи. А что если он задумал поиздеваться над нами? В общем, у любых действий есть мотив.

– Изначально ребенок был необходим только твоему мужу, – Красильников не отказывает мне в разговоре, – ну и тебе, наверное. Он попросил помощи, и я, взвесив за и против, согласился. Теперь ребенок Ивану не нужен.

Это я знаю и сама. Про особенность здоровья супруга я узнала, когда мы еще не были в браке. Но уже на этапе серьезных отношений. Его проблемы тянутся из детства, сам Иван с ними давно смирился. Однако каждой подружке об этом не трепал, не хотел слухов и в компании друзей. Мы были влюблены, начали планировать будущее. Тогда он мне и сообщил.

Кто-то сразу бросил бы подобного мужчину. Но ведь любовь – это не выбор племенного жеребца?..

Я тогда заканчивала университет и порхала от этих отношений. Воспитанный, амбициозный, уверенный друг старшего брата свел меня с ума. Он занимался спортом, отлично выглядел. Не экономил на букетах и позвал жить к себе. А мне так хотелось взрослой и самостоятельной жизни! Чтобы родители гордились. Вот только я тогда не понимала, что независимость нужно обеспечивать другими путями.

– Но с чего ради ты меня «купил»? – возвращаюсь к разговору. – Как так вообще могло произойти?

Мирон так и сидит за столом, уложив на него крепкие руки. А я стою перед ним на тонком ковре и время от времени смотрю на коричнево-красный восточный узор.

– Может, присядешь, – он кивает на стул с бархатной обивкой, но я машу головой, – тут не возникло сложностей – я предложил тебя выкупить, он согласился. Ему нужны деньги.

Он говорит так спокойно, как будто Ваня продал ему подержанный диван.

– Как вам такое вообще пришло в голову?!

У Красильникова начинают ходить желваки. А как он хотел? Что я скажу – понятно, супер?! Мужчина на миг зажимает губы, но опять же не отмалчивается.

– Если тебя волнует сама процедура, то всё получилось спонтанно. Мы были в компании, одна из девушек рассказала сюжет недавно просмотренного фильма. Там супруг продал жену. Иван сказал, что ему в пору поступать также из-за проблем с деньгами. Если дословно – я бы сам продал жену. Я ответил, что купил бы.

Обалдеть! Мало того, что муж пропадает в компаниях с девушками, так еще между делом выставил меня на торги! А Мирон так спокойно об этом рассказывает. Наверно, у той дамочки, которая вещала про кино, было больше эмоций.

– Для вас это так легко и просто? – только и могу ахнуть.

Мой собеседник делается еще напряженнее.

– Нет. Но говорить я могу только за себя.

Что у него в голове?.. А про Ивана даже думать не хочу. И сказать мне как-то резко становится нечего. Какой смысл устраивать истерику Красильникову, когда мой законный супруг так поступил. А он всегда казался мне порядочным, серьезным. Все у него по полочкам разложено. В отличие от Мирона, который в моменты встреч напоминал дикаря.

Из не самой благополучной семьи, со связями в опасных компаниях района. В хорошей одежде, но еле тянущий учебу в техникуме. Как говорил брат – из-за постоянных попыток на чем-то заработать. Про его острый язык я уже вспоминала…

– Лада, – он пользуется тем самым языком и сам продолжает говорить, – не думай, что я буду приставать к тебе как к женщине. Меня это не интересует. Кхм… То есть меня в принципе интересуют женщины, но на тебя у меня планов нет.

Ну кто бы сомневался, Мирон всегда смотрел как будто сквозь меня! Боже, что я несу.

– Я может и должна выдохнуть, – почему-то признание выводит меня из ступора, – но как-то не получается. Не держи меня силой, я уеду к родителям!

Все-таки после отдыха и внятного разговора первый шок прошел. И я возвращаюсь к логичному выходу из ситуации. Да, муж поступил по-скотски. Но цирк с покупкой нужно прекращать.

Мирон устало вздыхает.

– Мое мнение ты знаешь. Живите здесь – наверху у вас будет целый этаж. Я буду ночевать внизу, днем дома практически не бываю. Вы будете в безопасности и со всем необходимым. Кстати, напиши список. Я велел помощнице по хозяйству купить нужное для малыша, приличных марок. Но она могла учесть не всё.

– Ты бредишь… – я тоже тяжело дышу. – Зачем это тебе, Мирон?

Красильников встает из-за стола, а я наоборот опускаюсь на бежевый стул, потому что в ногах появляется слабость.

– Мне почти тридцать шесть, а у меня ничего нет, – бизнесмен произносит странную фразу, – решение стать вашим донором далось мне непросто. Но я пообещал себе, что всегда буду нести за него ответственность. Ивану был нужен ребенок. А мы с тобой имеем право обо всём пожалеть. Вот только продолжение нашей крови и плоти спит сейчас наверху!

Мирон теряет хладнокровие. Меня тоже пронимают его слова.

– Я ни секунды не жалею о Матюшке… – говорю еле слышно.

Хозяин дома снова берет себя в руки.

– Лада, я не собирался держать тебя силой. Но останься хотя бы на какое-то время. У тебя ведь сложности с тем, куда пойти.

Красильников прекрасно знает мою семью и все проблемы. Они до сих пор общаются с моим братом Максимом. Нет смысла перед ним что-то изображать.