Выкупленная родная семья

За пять лет? Но интереснее мне другое.　

— А потом вы стали предохраняться? Или разлюбили друг друга? Ты говорил, что готов был отпустить ее…　

Ох, сейчас он пошлет меня с расспросами и будет прав.　

— Нет, не стали. Но все меньше времени жили вместе, ты и так знаешь. Про любовь. - он усмехается, — по-моему, эта штука вообще наказание для человечества.　

Ого. Не то что бы меня как-то тронуло такое заявление. Впрочем да, оно меня поразило. Даже про вкуснейшее мясо я на время забываю.　

— Что ты имеешь в виду, Мирон?　

Красильников выдыхает, щурится. Видимо, хочет точнее сформулировать.　

— Это очень сильная эмоция. Даже целый набор чувств. При этом любовь абсолютно не поддается логике, не зависит от внешних факторов, часто возникает совсем ни к месту! И если радость, смех мы как-то можем у себя вызывать, бороться с грустью и даже глушить горе, то тут… Остается ходить с катастрофой внутри и чувствовать себя абсолютным болваном.　

— Но тебя устраивал брак с Сюзанной?　

Моего собеседника явно потянуло на откровенность, но к чему были все эти слова про любовь, я не поняла.　

— В начале мне было приятно с ней, потом я не хотел рубить с плеча. В конце концов, я понял, что рядом давно не тот человек, которого бы я хотел называть женой. Да и в целом решил, что брак хорош только в редких случаях. Наверное, после своего замужества ты меня понимаешь?..　

По логике должна. Морщусь.　

— Я не думаю сейчас о личной жизни, но… Верить только в плохое тоже не хочется.　

Да, я ведь выросла на хороших фильмах и книгах. Мечтала пусть и не о великой сжигающей любви, но хотя бы о милой семье. Надежном мужчине рядом. Неужели я просто была бесконечно наивной?　

Ух, даже лоб болит от того, как я его сморщила. Не хватало еще расплакаться здесь, а ведь сама завела разговор.　

— У тебя все будет хорошо.　

На мои пальцы, до боли сжимающие вилку, опускается теплая рука. Мирон чуть поглаживает мою кожу подушечкой большого. Мне хочется вжаться в эту сильную ладонь. Но что толку? Я слабо дергаюсь.　

— Спасибо.　

Он снова отодвигается на место. А я решаю сменить тему.　

— В воскресенье мы с Матвеем поедем на дачу к моим. У папы день рождения.　

Замечаю, как по лицу Красильникова пробегает тень. Неужели запретит?　

— Давай, я тоже съезжу? — предлагает он.　

Ох, немногим лучше.　

— В качестве кого, Мирон? Мама сказала, хочет позвать только семью.　

Желваки мужчины шевелятся. Я сказала что-то обидное? Наверно. Хотя какое дело ему до моей родни?　

— Значит, будет и Иван?　

Мирон смотрит перед собой тяжелейшим взглядом. Хорошо, я не напротив.　

— Конечно, мама ожидает и его. Но как ты понимаешь. Иван «не сможет». Так что будем мы с малышом, родители и семья Макса.　

— Ваня точно не попрется туда?　

— Да зачем?!　

Вот Красильников и меня заразил тревогой. Мы так в итоге не до чего и не договариваемся, а позже оказывается, Мирон будто смотрел в воду.　

Проходит еще день, и во время вечернего созвона мама радостно сообщает — отец позвонил моему мужу, чтобы лично позвать на посиделки. А Иван подтвердил, что придет! Я тут же попрощалась и начала обрывать телефон бывшего. Но у него уже вошло в привычку не выходить со мной на связь.　

Глава 10

Пока ситуация с тайной от родителей разрешится, меня саму хватит удар! Придется идти с повинной к Мирону. Может быть, он как-то припугнет Ивана. Пропускать день рождения отца не хочется. Как бы грустно не было осознавать, таких совместных праздников у нас, возможно, осталось не так много.　

С полной кашей в голове я иду гулять с малышом. Но не проходит и десяти минут, как нас окликают. По аллейке от дома Мирона движется женский силуэт, машет мне рукой. Узнаю сразу эту выправку — Агриппина.　

Ох, только этой болтушки сейчас не хватало! Учительница Мирона позитивная, но почему она всегда приходит, когда его самого нет?　

— Здравствуйте, Ладочка! — пожилая женщина так рада меня видеть, что становится немного стыдно.　

— Здравствуйте.　

В конце концов, отвлекусь, пока у меня реально не случился невроз от переживаний.　

— В прошлый раз мы пообщались так скомкано, — сообщает гостья, — хочу сделать работу над ошибками.

Да уж, в лучших традициях преподавателей.　

— Я даже не заметила, — говорю правду, — мы вот гуляем с Матюшкой.　

— Да, отличная погода! — радостно кивает Агриппина.　

Шагаю вперед, педагог Мирона идет рядом.　

— У меня нет своих детей, — сообщает Агриппина Ивановна, — но не могу сказать, что я всю себя отдала интернатским. Я просто работала. Мне было интересно обучать, видеть результат. Иногда опускались руки. Но только в случае Мирона Красильникова присутствовало и то, и другое.　

— Как это? — поднимаю брови.　

Меня перестает обременять компания незваной гостьи. Внутри просыпается интерес.　

— У Мирона отличный живой ум, развитие было на высоком уровне. Но вот поведение… Вернее, его характер ставил в тупик. Вы много знаете об этом мальчике?　

Не сразу понимаю, о каком ребенке речь. Потом доходит, Агриппина спрашивает в курсе ли я детства Мирона. Не вру.　

— В общих чертах. Его родители то ли пропали, то ли погибли. Растили маленького Мирона дедушка и бабушка, а когда те умерли, он попал в интернат. Уже подростком.