Выкупленная родная семья

— Схватила большую сумку, а вкладыш забыла, — поясняет свое возвращение мама, — только зря прождала электричку.　

Мама всегда носит маленькую сумку-кошелек в большой. Там как правило деньги, мобильный, очки. То есть все то, без чего не уехать.　

— Анна Андреевна, хорошо, что вы вернулись.　

Реплика принадлежит Мирону. В прошлом, а уж тем более в последнее время он редко обращался к моей матери напрямую. Сейчас она удивлена.　

— Мм, почему? — бормочет.　

— Я только что сделал предложение вашей дочери. И она его приняла.　

Мама была отвратительно настроена к Мирону, я никогда не буду ждать дружбы между ними. Но в последнее время хотя бы воцарился покой. В основном потому, что мама работает со специалистом. Ух, не пошло бы все прахом!　

Повисает молчание.　

— Я рада… — начинает мама оптимистично. — Рада, что ошибалась в тебе, Мирон. И что моя дочь счастлива. Тебе я тоже желаю всего хорошего. Поверите вы в это или нет…　

— Всё в порядке, — быстро говорит любимый.　

— Да, мам! — спешу поддержать позитивную атмосферу.　

На лице мамы даже появляется улыбка, пусть и слегка напряженная. А в глазах блестят слезы.　

— Тогда я вас поздравляю.　

Не считаю, что звание матери дает право делать разное и оставаться безнаказанной. Доверие может уйти безвозвратно. Но сделать работу над ошибками и сохранить хоть какие-то крупицы добра можно.　

Ситуация с мамой когда-то разбила мне сердце. Но она же дала понять, что моя судьба только в моих руках. Я уже взрослая, и мне нужно смотреть вперед — на свою собственную семью. Так что я принимаю мамины поздравления с улыбкой и объятиями, а уже скоро мы спешим домой. К нашему малышу.　

Дома Мирон сразу идет в кабинет делать какие-то звонки. Мы с Матвейкой укладываемся кормиться. Насколько же счастливыми могут быть такие будничные моменты! Просто от того, что на душе хорошо. Я так расслабляюсь, что чуть не засыпаю рядом с сыном.　

Дрему разгоняет ласковое прикосновение к щеке. Не нужно даже включать логику, я узнаю любимого по запаху. Глажусь легонько о сильную руку, приоткрываю губы в намеке. Мирон тут же трогает их поцелуем.　

— Ты уже подумала, какую хочешь свадьбу? — интересуется он, когда мы отрываемся друг от друга.　

Морщусь.　

— Не знаю. Главное, чтоб женихом был ты.　

Красильников смеется.　

— Это даже не обсуждается! — торжественно заявляет он. — Ну а все же? Еще бы нам определиться с датой.　

Он покрывает поцелуями мою щеку. Вот как тут о чем-либо думать?　

— Мм… Мирон, мне все равно. То есть… Нет, день для меня будет самый важный!　

— А если прямо завтра? — он перебивает мою бессвязную речь.　

Тут я окончательно пробуждаюсь от неги.　

— Что?!　

Разворачиваюсь к мужчине, вижу его хитрый взгляд.　

— Просто поехали завтра и распишемся. Только вдвоем.　

Прикусываю губу. Против воли вспоминаю первую свадьбу, которая проходила по всем традициям. А еще нынешние проблемы с нашими мамами. Обычное застолье сейчас не собрать, будем как на иголках. Ох, думаю, папа. Агриппина и друзья Мирона нас поймут… А Матюшке пока совершенно все равно.　

Позже я узнаю, что Золотовы поворчат немного, но подарят к нашему первому антикварному медведю двух подружек в платьях. А Платон не сможет сдержать шутливую зависть. Но это всё потом, пока же спешу дать ответ.　

— Это будет здорово. — смотрю на любимого и тут же замираю. — Но, Мирон, мне все равно понадобится какое-то платье!　

От сонливости не остается следа. Штурмую интернет-магазины, чтобы завтра смотреться самой милой. Хорошо, сервис в нашей столице на высоте, и наряды на примерку мне доставляют даже вечером.　

Мы все же придерживаемся некоторых традиций, и жемчужно-розовое платье с открытыми плечами я Мирону не показываю. Оно совсем простое — из шелка и с юбкой до колен. Но из всего вороха нарядов нравлюсь я себе в нем больше всего. Надеюсь, мы совпадем во мнении с любимым.　

Ночь мы проводим в разных спальнях — вот ведь мука! А в загс меня привозит водитель. Не то чтобы мы заморочены этими условностями. Скорее воспринимаем их как приключение. В конце концов не каждый день заключаешь брак с самым любимым человеком. Должно быть что-то необычное.　

Впрочем, я давно уяснила — с Мироном самые банальные вещи играют новыми эмоциями. Например, официальная речь ведущей церемонии. Внутри все дрожит, когда я обещаю быть с мужем и в горе, и в радости. И от его ответа тоже по всему телу бегут мурашки.　

Когда мы выходим из загса, я никак не могу поверить, что стала Красильниковой! А этот здоровяк в небрежной белой рубашке от кутюр — мой законный супруг! В голове куча мыслей, не знаю, что говорить и что делать. Наверное, нам надо бы вернуться к сыну…　

— Мы еще заскочим кое-куда, — как будто слышит мои мысли Мирон.　

Что он задумал? Мы договорились обойтись без ресторана даже на двоих. Фотограф сделал наши снимки в загсе. Что же еще?　

— Небольшой сюрприз, ничего сложного, — обещает любимый.　

— Мм… Да, конечно.　

Я доверяюсь Мирону, и это одно из самых приятных занятий на свете. Тем более едем мы обратно вместе и в машине с закрытым от водителя салоном.　

— Ты такая красивая. — шепчет мне на ухо муж. беспощадно сминая и платье, и сделанные мастерски локоны.　

— Ты тоже.