Читаем Вымершие люди: почему неандертальцы погибли, а мы — выжили полностью

В большинстве работ, посвященных неандертальцам, последний межледниковый период около 125 тысяч лет назад отмечается как период их расцвета. В то время сформировались все черты «классических» неандертальцев[216]. Неандертальцы были развитой популяцией, происходившей от рода людей среднего плейстоцена, которые распространились по обширным территориям Евразии от Португалии на западе и до Алтайских гор Южной Сибири на востоке[217]. Эти популяции, входящие в группу H. heidelbergensis, жили в Евразии во времена среднего плейстоцена, между 600 тысячами лет назад (возможно, и раньше) и примерно 200 тысячами лет назад[218], и застали мир, сильно отличавшийся от всего, что было прежде.

Эти крупные, крепкие и разумные люди, с которыми у нас состоялась короткая встреча в «Яме костей» в главе 1, эволюционировали бок о бок со многими крупными травоядными и плотоядными животными в то время, когда ледниковые периоды начинали оказывать воздействие на планету. Тогда в климате Земли преобладали 100-тысячелетние циклы, холодные ледниковые периоды сменялись теплыми межледниковьями, и так повторялось снова и снова. В целом мир среднего плейстоцена был холоднее, чем прежде, особенно позднее 400 тысяч лет назад. Короткие межледниковые периоды длились в среднем около 10 тысяч лет[219]. Каждый из ледниковых периодов заканчивался резким глобальным потеплением, которое приводило к межледниковью. По его окончании наступало постепенное похолодание, перераставшее в следующий ледниковый период. Некоторые из этих межледниковий были влажными, ощущалось сильное воздействие океанического климата с запада, в то время как другие оказывались под сильным континентальным воздействием и были намного более засушливыми[220]. На эту схему накладывались более короткие холодные и теплые периоды.

Экологические изменения, сопровождавшие 100-тысячелетние климатические циклы, около 780 тысяч лет назад привели к резкой реорганизации видов млекопитающих, обитавших в Евразии. Многие виды вымерли, некоторых сменили иммигранты, лучше приспособившиеся к новым условиям, другие развивались в новые формы, а от некоторых осталось пустое место. Затем последовали сотни тысяч лет, в течение которых некоторые виды неоднократно расширяли и сокращали свои географические ареалы. Пока одни вымирали и мигрировали, другие эволюционировали, чтобы быть готовыми к условиям нового мира.

Кардинальные изменения климата создавали преграды для передвижения видов, но также и открывали сухопутные мосты, когда в периоды низких температур уровень моря падал. Связи между различными частями гигантской афроазиатской суши разорвались в критических местах. Тропические зоны оказались отрезанными от умеренных регионов севера, за исключением восточной части Азии, восточнее Гималаев, где связь между умеренной и тропической климатическими зонами сохранилась. Во всех других местах высокие горы, моря и пустыни, протянувшиеся параллельно широте, практически отрезали регионы друг от друга.

Грандиозные горные хребты Гималаев, Гиндукуша, Памира и Каракорума блокировали доступ в Южную Азию с севера и запада. По-видимому, H. erectus продолжал жить в тропических районах Юго-Восточной Азии, в значительной степени изолированный от остальных с севера и запада, и многократно вторгался на север, в умеренные зоны Китая, когда позволял климат. Эта связь между умеренными и тропическими районами Восточной Азии может быть причиной длительного сохранения H. erectus в этих местах.

Условия в Африке были намного более засушливыми, чем в Юго-Восточной Азии. Рост Сахары и пустыни Аравийского полуострова неоднократно запечатывал тропические и южные районы Африки с севера. Даже когда распространение на север стало возможным благодаря влажному и мягкому климату, этим популяциям было трудно проникнуть в Северную Евразию из-за барьера, которым были Средиземное море и высокие горные хребты Западной Азии (Таврские горы, Загрос, Кавказ). В тропической и южной частях Африки популяции H. erectus, или потомки тех, кого мы можем назвать африканскими H. heidelbergensis[221], оказались в изоляции. Климатические изменения, повлиявшие на север, здесь превратились в циклы сильных дождей и засух, которые привели к локальным вымираниям, перераспределили зоны обитания и открыли путь локальной эволюции — ответу на новые экологические возможности[222]. Протопредки появятся около 200 тысяч лет назад из этого африканского плавильного котла.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Энергия, секс, самоубийство. Митохондрии и смысл жизни
Энергия, секс, самоубийство. Митохондрии и смысл жизни

Испокон веков люди обращали взоры к звездам и размышляли, почему мы здесь и одни ли мы во Вселенной. Нам свойственно задумываться о том, почему существуют растения и животные, откуда мы пришли, кто были наши предки и что ждет нас впереди. Пусть ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и вообще всего не 42, как утверждал когда-то Дуглас Адамс, но он не менее краток и загадочен — митохондрии.Они показывают нам, как возникла жизнь на нашей планете. Они объясняют, почему бактерии так долго царили на ней и почему эволюция, скорее всего, не поднялась выше уровня бактериальной слизи нигде во Вселенной. Они позволяют понять, как возникли первые сложные клетки и как земная жизнь взошла по лестнице восходящей сложности к вершинам славы. Они показывают нам, почему возникли теплокровные существа, стряхнувшие оковы окружающей среды; почему существуют мужчины и женщины, почему мы влюбляемся и заводим детей. Они говорят нам, почему наши дни в этом мире сочтены, почему мы стареем и умираем. Они могут подсказать нам лучший способ провести закатные годы жизни, избежав старости как обузы и проклятия. Может быть, митохондрии и не объясняют смысл жизни, но, по крайней мере, показывают, что она собой представляет. А разве можно понять смысл жизни, не зная, как она устроена?16+

Ник Лэйн

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Метаэкология
Метаэкология

В этой книге меня интересовало, в первую очередь, подобие различных систем. Я пытался показать, что семиотика, логика, этика, эстетика возникают как системные свойства подобно генетическому коду, половому размножению, разделению экологических ниш. Продолжив аналогии, можно применить экологические критерии биомассы, продуктивности, накопления омертвевшей продукции (мортмассы), разнообразия к метаэкологическим системам. Название «метаэкология» дано авансом, на будущее, когда эти понятия войдут в рутинный анализ состояния души. Ведь смысл экологии и метаэкологии один — в противостоянии смерти. При этом экологические системы развиваются в направлении увеличения биомассы, роста разнообразия, сокращения отходов, и с метаэкологическими происходит то же самое.

Валентин Абрамович Красилов

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Философия / Биология / Образование и наука