Читаем Вымершие люди: почему неандертальцы погибли, а мы — выжили полностью

Несмотря на то что сухопутный путь, сформировавшийся 19 миллионов лет назад, позволил животным размером со слонов попасть в Евразию (а другим — тем же путем в Африку), первые обезьяны рискнули отправиться на север только примерно 16,5 миллиона лет назад[12]. Намек на то, почему обезьянам потребовалось так много времени, чтобы покинуть Африку, можно найти на зубах этих ранних иммигрантов: их зубы имели толстое эмалевое покрытие, благодаря которому они, видимо, могли перерабатывать твердую пищу, такую как орехи. Это «нововведение», вероятно, позволило им стать независимыми от фруктов и расширить спектр лесной среды и географических регионов. Опять же, это был вопрос подходящего строения, а также сухопутного маршрута. Однако ту миграцию нельзя рассматривать как некую раннюю форму «исхода из Африки». Это была географическая экспансия на пригодные для жизни территории: некоторые из них оказались на африканской, а другие на евразийской части суши.

Достигая незанятых территорий, обезьяны плодились и распространялись в Евразии повсеместно. Время от времени, когда поднимавшийся уровень моря закрывал сухопутный проход, они оказывались изолированными от своих африканских родственников, однако к тому времени они уже имели прочное положение на другой стороне и продолжали размножаться. Очень часто случается, что животные, достигающие новых и незаселенных земель, быстро дифференцируются в несколько типов, которые могут занимать различные сегменты девственной среды. Базовое строение тела колонизаторов затем модифицируется и превращается в ряд прототипов. Это явление часто встречается на островах, например, на Галапагосских, где Дарвин наблюдал один такой случай адаптивной радиации[13] базового строения вьюрков в отсутствие конкурентов. Мы же наблюдаем подобную адаптивную радиацию среди обезьян-колонизаторов времен среднего миоцена.

Орангутаны, гиббоны, шимпанзе, гориллы и люди — единственные дожившие до наших дней потомки обезьяньего расцвета середины миоцена, случившегося около 16 миллионов лет назад. Тогда обезьяны самых разных форм и размеров жили от Пиренейского полуострова до Китая и от Кении до Южной Намибии[14].

Сегодня нам трудно представить себе тот обширный регион тропических и субтропических лесов, в котором поселились обезьяны. В некоторых случаях они продвигались из Европы в Африку, а в других двигались в противоположном направлении. Различие имеет значение, только если мы примем во внимание сегодняшние политические границы. Периодическое повышение уровня моря, которое отделяло Африку от Евразии, временно ограничивало передвижение. Тогдашние обезьяны пользовались возможностями, которые приходили и уходили, как приливы и отливы.

Обезьяны, которым удалось проникнуть в евразийскую часть суперконтинента, процветали там в мягком климате. Он начался 14, а закончился 9 миллионов лет назад (рис. 2). Отсутствие ископаемых обезьян этого периода на африканской стороне породило предположение о том, что там они могли вымереть и что предок современных обезьян, а следовательно и людей, позже вернулся в Африку с евразийской стороны[15]. Это утверждение считалось важным: если бы оно оказалось верным, это могло означать, что наши собственные предки произошли за пределами Африки и некоторое время спустя снова рассеялись там. Развитие теории предполагало, что поскольку 9 миллионов лет назад климат начал ухудшаться, обезьяны вымирали и остались лишь в более мягких тропиках, которые они вновь захватили из Евразии.

Рисунок 2. Примерное распределение лесистых зон, пригодных для обитания миоценовых обезьян 14–9 миллионов лет назад

Противники теории утверждали, что отсутствие ископаемых обезьян в Африке не обязательно означает, что их там не было, — возможно, их там еще не нашли. Ряд находок, таких как отдельные фрагменты и зубы, определенно указывал на то, что обезьяны в Африке не исчезли полностью. Позже, ближе к концу 2007 года, были опубликованы два доклада о находках, которые, как казалось, оправдывали позицию тех, кто выступал за постоянное присутствие обезьян в Африке: крупный вид гоминидов, возможно, предок гориллы из Эфиопии, датированный периодом 10–10,5 миллиона лет назад[16]; и второй вид, вероятно, близкий к последнему общему предку нынешних африканских обезьян и людей, из Кении, датированный периодом 9,8–9,9 миллиона лет назад[17]. Последняя обезьяна была очень похожа на обезьяну, жившую в Греции около 9,6–8,7 миллиона лет назад. До того момента она считалась одним из главных кандидатов в прародители ныне живущих гоминидов и людей[18].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Энергия, секс, самоубийство. Митохондрии и смысл жизни
Энергия, секс, самоубийство. Митохондрии и смысл жизни

Испокон веков люди обращали взоры к звездам и размышляли, почему мы здесь и одни ли мы во Вселенной. Нам свойственно задумываться о том, почему существуют растения и животные, откуда мы пришли, кто были наши предки и что ждет нас впереди. Пусть ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и вообще всего не 42, как утверждал когда-то Дуглас Адамс, но он не менее краток и загадочен — митохондрии.Они показывают нам, как возникла жизнь на нашей планете. Они объясняют, почему бактерии так долго царили на ней и почему эволюция, скорее всего, не поднялась выше уровня бактериальной слизи нигде во Вселенной. Они позволяют понять, как возникли первые сложные клетки и как земная жизнь взошла по лестнице восходящей сложности к вершинам славы. Они показывают нам, почему возникли теплокровные существа, стряхнувшие оковы окружающей среды; почему существуют мужчины и женщины, почему мы влюбляемся и заводим детей. Они говорят нам, почему наши дни в этом мире сочтены, почему мы стареем и умираем. Они могут подсказать нам лучший способ провести закатные годы жизни, избежав старости как обузы и проклятия. Может быть, митохондрии и не объясняют смысл жизни, но, по крайней мере, показывают, что она собой представляет. А разве можно понять смысл жизни, не зная, как она устроена?16+

Ник Лэйн

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Метаэкология
Метаэкология

В этой книге меня интересовало, в первую очередь, подобие различных систем. Я пытался показать, что семиотика, логика, этика, эстетика возникают как системные свойства подобно генетическому коду, половому размножению, разделению экологических ниш. Продолжив аналогии, можно применить экологические критерии биомассы, продуктивности, накопления омертвевшей продукции (мортмассы), разнообразия к метаэкологическим системам. Название «метаэкология» дано авансом, на будущее, когда эти понятия войдут в рутинный анализ состояния души. Ведь смысл экологии и метаэкологии один — в противостоянии смерти. При этом экологические системы развиваются в направлении увеличения биомассы, роста разнообразия, сокращения отходов, и с метаэкологическими происходит то же самое.

Валентин Абрамович Красилов

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Философия / Биология / Образование и наука