Вымысел исключен (записки начальника нелегальной разведки)

Другая проблема - использование полученных агентурным (или другим конспиративным) путем сведений в судебном процессе... Как правило, раскрытие этих источников перед судом запрещено из-за вытекающей отсюда опасности для жизни и здоровья. На этот счет существуют соответствующие правовые ограничения... В подобных случаях рассматривается вариант приглашения в суд в качестве свидетеля высокопоставленного сотрудника БФФ/ЛФФ.

Наружное наблюдение...Если речь идет о так называемом передвижном наблюдении, при котором слежка за объектом ведется сравнительно длительное время, то требуется весьма значительное колличество наблюдателей и автомашин. По количеству привлекаемого персонала и масштабам использования технических средств наружное наблюдение по праву можно отнести к числу самых дорогих "инструментов".

Брошюра "Задачи и контроль в области охраны Конституции" летом 1990 года была распространена среди депутатов Бундестага ФРГ. С ней ознакомились и приняли к сведению и исполнению.

В конце июня того же года эта брошюра лежала на моем столе. Мы внимательно изучили ее и доложили руководству КГБ. Разведка обращала внимание руководства страны на эти серьезные усилия западногерманских властей по укреплению своих спецслужб, их авторитета. У нас же шел пятый год перестройки, мы были ослеплены "свободой" и демократией, и со всех сторон нам рекомендовали, от нас требовали разрушить наши разведывательные и контрразведывательные структуры, раскрыться, обнажиться.

Что ж, они по-своему правы: голых, слепых и глухих дурачить легче и безопаснее, особенно, если еще и натравить друг на друга. Им это удалось, при активном участии наших недалеких реформаторов и средств массовой информации. Громили историю, прошлое, забыв, что старые защитные стены рушат в последнюю очередь, когда новая добротная стена, плотно защищающая ход социальных и экономических преобразований внутри страны уже построена.

В сентябре 1991 г., уже после августовских событий, меня вызвал для беседы новый первый заместитель Председателя КГБ СССР генерал А.А.Олейников. Видимо, он хотел ознакомиться с тем, что из себя представляет нелегальная разведка и определить ее судьбу, если она была замешана в путче.

Анатолий Аввакумович Олейников был известен мне как один из руководителей областных управлений КГБ, обладающий опытом контрразведывательной работы. Мы долго беседовали. Я рассказал ему очень многое. Мы, как мне показалось, оба хорошо понимали эту государственную проблему. Генерал Олейников, прощаясь, сказал, что меня должен будет принять Председатель КГБ Бакатин и попросил быть в пределах досягаемости. Но вызова так и не последовало. В пылу рьяного разрушительства новому председателю было не до проблем защиты государства, не до основательного изучения прошлого и перспектив настоящего развития. Он уже все успел узнать за два-три дня, нагородить столько, что страна еще долго будет искать и залечивать раны. Примечательно, что ни один из сотрудников спецслужб США и ФРГ, с которыми я встречался, не одобрили его шагов, хотя они и воспользовались плодами его действий незамедлительно.

Так нужны ли нам спецслужбы? И какие? Подумайте.

ГЛАВА 14. ЧТО ВПЕРЕДИ

В начале 1990 г. руководство Первого Главного Управления ознакомило меня с аттестацией, вывод которой гласил, что в связи с "достижением предельного срока службы" я подлежу увольнению в отставку. Шестьдесят пять лет. Действительно пора. За плечами 13 лет службы в Советской Армии, 35 лет в разведке, а всего 48 лет (или 53 года, с учетом льгот за особые условия работы). Можно и на покой. Но увольнение затянулось.

В начале мая 1991 г. этот вопрос был окончательно решен руководством. Я подал рапорт, в котором просил уволить меня по возрасту. 3 июня я последний раз встретился со всем коллективом нелегальной разведки, объявил о своем уходе, поблагодарил всех за службу и покинул подразделение, которому посвятил двадцать один год жизни.

В конце июля 1991 г. я был приятно удивлен, узнав, что по представлению коллектива нелегальной разведки за "достигнутые конкретные результаты в работе" меня наградили знаком "За службу в разведке", которого удостаиваются не многие.

Оказавшись не у дел, я добросовестно перекопал все грядки на даче, косил траву, возил тачками землю и навоз, пилил и рубил дрова, возился с машиной и никак не мог привыкнуть к избытку свободного времени. Жена с опаской смотрела на меня: надолго ли хватит. И придумывала все новые и новые задания.

3 августа 1991 г., видимо, перед подписанием Приказа об увольнении, меня принял и тепло простился Председатель КГБ СССР В.А.Крючков.