Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки

В ведение Разрядного приказа постепенно перешло назначение воевод в порубежные города, где они занимались разведывательной и контрразведывательной деятельностью. Стольнику Бутурлину, направленному воеводой в 1630 г. в порубежные с Литвой Великие Луки, Разрядный приказ предписывал: «…которые люди учнут приходить в Луки из украйных и других городов… А ему тех людей ведать, записывать в книги… откуда и хто пришел и к кому имянем и для чево, и знатцы на них в Луках есть ли… и ему тех распрашивать исыскивать про них накрепко…

А того ему беречи накрепко… что на Луки из литовскихгородов и от русских воров, от изменников для лазутчества литовские и русские люди не ходили и с Лук к литовским людям для лазутчества потому же нихто не ездили и не ходили опричь того, ково он посылает для лазутчества».

При Петре функции воевод перешли к генералам-губернаторам приграничных губерний, а функции отмененного Разрядногоприказа — к Коллегии иностранных дел. Образованая в 1718 году, она уже через год имела более десяти постоянных миссий в Западной Европе и странах Востока: в Польше, Голландии, Швеции, Дании, Австрии, Турции, Пруссии, Англии, Макленбурге, Шаумбурге, Венеции, Курляндии и Бухаре. Используя весь аппарат этих миссий, а также образованный чуть позже институт консулов, Коллегия успешно выполняла задачи разведывательного и контрразведывательного характера. Русская разведка в лице графа Толстого сорвала планы западных государств изменить неприемлемую для них тенденцию роста влияния России, прибегая при этом к «услугам» царевича Алексея. Последний, как известно, был разыскан и вытащен из-под опеки кесаря Римского (австрийского императора), после чего предстал перед судом петровского Сената. Если Коллегия иностранных дел, помимо организации своих основных дипломатических задач, занималась разведкой, то функции центра контрразведки при Петре 1 стала выполнять Тайная розыскных дел канцелярия, созданная в связи с делом царевича Алексея (в 1762 году она была преобразована в Тайную экспедицию при Сенате).

Обоим этим центрам удалось разоблачить и предотвратить покушение на жизнь самого Петра. Документы свидетельствуют о высоком патриотизме тогдашней российской разведки. Наши послы в Турции не жалели денег и подарков на подкуп местных должностных лиц, зачастую отдавая для этого и свои личные средства. Поэтому Петр был хорошо осведомлен о замыслах своего могущественного противника. Однажды в Стамбуле была получена информация, со всей срочностью переданная в Россию: «По велению султана турского велено господарю мультянскому(молдавскому) послать нарочно двух человек из греческих купцов в Российское государство под именами купеческими будто для торгового промыслу, а в самом деле для того, чтобы они всякими мерами промысл чинили: высокую персону его царского величества через отраву умертвить. За что ему, мультянскому господарю, от Порта обещано вочно иметь господарство и его наследникам». Государственный канцлер граф Головин дал указание о сыске «купцов», которые были арестованы в Москве. Помимо тщательно замаскированной склянки с ядом, у них были обнаружены несколько десятков тысяч червонцев и алмазы на большую сумму.

Разведка донесла и о готовившемся в 1712 г. секретными агентами Карла ХП вооруженном выступлении пленных шведов, множество которых находились в Москве.

Иностранные державы продолжали подрывную работу и при преемниках Петра. Лейб-медик императрицы Елизаветы Лестокбыл завербован трижды: пруссаками за 10 тысяч рублей единовременно и ежегодную пенсию в 4 тысячи, французами — за ежегодный пенсион в 5 тысяч ливров и шведами (суммы не известны). Агент был разоблачен канцлером Бестужевым и заточен вкрепость, а прусский посол был вынужден уехать. Послы пытались завербовать и самого Бестужева, но безрезультатно. Зато пруссакам все-таки удалось подкупить ставшего вицеканцлером графа Воронцова, польстившегося на 50 тысяч рублей и ежегодный пенсион. Этот аристократ охотно и небескорыстно оказывал услуги и другим иностранцам. С его подачи-рекомендации при царском дворе произошла одна из наиболее загадочных «шпионских историй»: императорской ночной чтицей в течение 10 месяцев состоял французский авантюрист д'Эон перевоплотившийся в очаровательную «девицу де Бомон». Подозрения Бестужева относительно этой «особы» перешли в уверенность, когда д'Эон вновь объявился в Петербуре уже в качестве секретаря французского посольства и, естественно, уже в мужском обличье. Свое поразительное сходство с де Бомон он объяснил тем, что является ее родным братом.