Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки

Я люблю этих людей, отважившихся избрать эту долю. Смелых, умных, находчивых, с орденами и звездами Героев и без них, не имеющих права сказать открыто о себе, живущих трудной, полной ограничений жизнью. Летом 1990 г. мы вывезли двух разведчиков-нелегалов отдыхать на Енисей. Глава местной администрации, которого познакомили с ними, растроганно воскликнул: «Ребята, дайте я вас обоих пощупаю, дорогие мои…» Нелегалы обладают цепким критическим взглядом на окружающую действительность за рубежом и у себя на Родине. Руководство хорошо знало это и с большим вниманием относилось к результатам их труда, понимая, что эти люди ничего приукрашивать или затушевывать не будут.

Заканчивался 1983 год. Как всегда в конце года, я работал над годовым отчетом. В сухих официальных строчках оперативного отчета, за цифрами, псевдонимами и фразами упрятывал живую активность разведчиков-нелегалов за рубежом. В который раз приходилось ловить себя на мысли о том, что мы чрезмерно скупы на похвалу или положительную оценку результатов их труда.

Мы обсудили в руководстве нелегальной разведки этот вопрос и пришли к выводу, что руководство страны должно знать, каким трудом обеспечивается решение внешнеполитических проблем. Среди нелегалов и сотрудников управления были представители более 30 национальностей СССР и других стран мира, были награжденные орденами и после 1945 г. — ни одного Героя Советского Союза. Нам это показалось несправедливым.

Мы внимательно оценили операции последних почти 40 лет, их конкретных участников и единодушно пришли к выводу, что можем представить к высшей государственной награде нескольких лучших разведчиков-нелегалов. В руководстве разведки и Комитета госбезопасности нас поддержали.

Когда в ЦК КПСС и Совете Министров предварительно ознакомились с материалами представлений к награждению, то были поражены тем, чего может достигнуть и что может сотворить сконцентрированная и целеустремленная воля разведчика-нелегала.

Руководство страны положительно рассмотрело материалы нелегальной разведки о присвоении звания Героя Советского Союза нелегалу «Анри» и награждении Орденом Красного Знамени его жены «Аниты», отдавших более 40 лет жизни обеспечению безопасности нашей Родины.

У меня на столе лежал Указ Президиума ВС СССР, а где-то через пару часов «Анри» или «Анита» должны были выйти на связь, получить и расшифровать телеграмму. Какой написать текст? Решили — сухо и просто: «Указом Президиума ВС СССР за выполнение специальных заданий Родины Вам присвоено звание Героя Советского Союза. «Анита» награждена Орденом Красного Знамени. Поздравляем. Желаем успехов в работе. Центр.» Рабочих вопросов в шифровке на этот раз не было.

Свою последнюю вербовку агента-иностранца «Анри» провел уже после получения высокой награды.

«Анита» потом рассказывала мне, что «Анри» принял по радио шифровку, обработал ее, прочитал, побледнел и, молча, протянул ей.

Эпоха гласности позволила и нелегальной разведке приоткрыть свои архивы. В 1990–1993 гг. в нашей периодической печати было опубликовано несколько статей о работе нелегалов за границей, которые вызвали живой отклик российской и зарубежной общественности. Особенно настойчиво добивались уточнений наши американские и французские партнеры, чье любопытство мы, к их сожалению, по соображениям безопасности удовлетворить не смогли.

Об «Анри» и «Аните» написал в «Красной Звезде» Равиль Мустафин, 11 сентября 1993 года. Они сделали много больше Возможно, нашим потомкам об этом когданибудь станет известно. Прочтите ее еще раз.

«Равный Зорге, Абелю, Филби…А, возможно, и первый» Зорге, Абель, Филби… Эти имена давно уже стали символом успехов советской разведки и ее неудач. Им удавалось проникать глубоко в чужие секреты, черпая информацию на самых высоких этажах власти, забираясь в самое сердце вражеских спецслужб. Но ведь, скажем так, и широкая известность пришла к ним в результате провалов — то ли в силу рокового стечения обстоятельств, то ли из-за предательства или риска, на который они пошли вполне сознательно, понимая, как важны были для Центра поступавшие от них сведения.

Таковы уж парадоксы профессии разведчика, тем более разведчика-нелегала, чтобы стать знаменитым, прогреметь на весь мир, «надо» засветиться. О других, тех, кому с профессиональной точки зрения повезло больше — они остались нераскрытыми, — как правило, мало кто знает у нас и, к счастью, у «них». А о некоторых вряд ли узнают вообще когда-либо, однако, по своему таланту и мужеству, профессиональному мастерству и ценности, а вернее, бесценности информации от них, короче, по всему тому, что можно, наверное, назвать «высшим пилотажем» в разведке, многие из них не только не уступают тем выдающимся разведчикам, чьи имена у всех на слуху, но, как сказали мне в Службе внешней разведки России, нередко и превосходят их. Об одном из таких людей, составляющих поистине золотой фонд нашей разведки, и пойдет ниже речь.

Как Вас теперь называть?

— Вы можете называть меня Георгий Андреевич, — произнес сидевший напротив пожилой человек.