Вымышленные и подлинные истории Алекса

- О, Господи! - сочувственно произнесла Вероника, - чем я могу помочь?.. Сама бы с тобой, дядя Егор, пошла, но у меня маленький на руках, куда я его дену?..

Егор Трофимыч ушёл, расстроившись ещё больше.

- Вылезай, лекарь уже ушёл, - сказала девушка, приподняв крышку.

Воронцов вылез, по привычке огляделся. Здоровый парень подошёл к свой спасительнице, попытался её обнять.

- Не надо, - отступила девушка, - так и будешь всё время у меня прятаться?

- Ты хочешь, чтобы я ушёл? – нахмурившись, спросил бандит.

- Так будет лучше. И тебе и мне, - ответила Вероника.

- Куда я пойду?

- Куда-нибудь...

Григорий стал одеваться. В маленькой колыбели заплакал малыш. Девушка направилась к Сёме и взяла его на руки.

- Вот. Пока ты скрывался от "блюстителей законов", я родила его. Он твой сын.

Гришка обернулся и увидел кроху. Его кровинушка! В матёром бандите вдруг что-то дрогнуло и изменилось в душе.

- Это наш сын! - воскликнул он.- Как его зовут?

- Семён.

- Семён Григорьевич Воронцов.

- А ты, значит, Григорий?

- А тебя-то как зовут, спасительница моя? - радостно спросил Гриша.

- Вероника я. Вероника Владимировна Дубцова.

Гришка, сияя от радости, обняв девушку и ребёнка, принялся целовать их, что никогда почти не делал в своей жизни, разве что в далёком детстве целовал свою маму.

Григорий остался. Он не смог уйти от семьи, спасать свою шкуру от властей. В конце концов, его банды больше нет, а в тюрьму он не сядет больше никогда! Вместе с Никой они нашли патроны к охотничьему ружью в том же подполе. Гриша ночью уходил на охоту, а под утро приходил всегда с добычей. Утка, заяц, а то и кабан были разделаны и приготовлены, жизнь стала более насыщенная. Весной Воронцов занялся огородом: вскопал все грядки, посадил овощи. Вероника покупала на свою пенсию в деревенской лавке хлеб и водку. Молодые полюбили друг друга, и жить бы им - не тужить... Но злодейка-судьба распорядилась иначе, заставив ответить обоих за старые грехи. Ото всех Гришку спрятать Веронике не удалось.

Незваным гостем, без стука в дверь, на пороге нарисовался деревенский староста. Хитроумный старик, прищурившись и увидев Гришку, спросил:

- А что это, голуба, у тебя за молодой человек живёт? Почему никто не знает в нашей деревне?

- А тебе какое дело? - ответил за свою жену раздражённый на непрошеного гостя Воронцов.

- Мне какое? - взвизгнул староста, - послушай, чужак, ты случайно не из беглых? Что-то я припоминаю...

Гришуня схватил старика за шкирку и начал трясти. Вероника в ужасе прижала маленького Сёму к груди.

- Слышь, старый хрыч, сюда! Если вякнешь насчёт меня в деревне, я не только тебя, но и всю деревню поджарю! Ты понял, старый гад?

- Я всё понял! - трясясь от страха, с выпученными глазами, ответил староста. - Коли так, я всё понял!

И уже, галопом убегая по улице, угрожающе крикнул:

- Ты мне ответишь за это! Понял?

- Вот старый козёл! - в сердцах выругался Гриша, - если бы не ты, Ника, пристрелил бы его, гада!

- Ты слово дал... Не убьёшь больше никого, - упавшим голосом ответила его возлюбленная.

В дом к Веронике вломились вооружённые стражи порядка и староста деревни Евсюков Вениамин Андреевич. У молодых была в это время самая идиллия. Гришку скрутили, заломив руки, и вывели из избы. Потеряв на момент внимание к плачущему Сёме, несчастная девушка выбежала, отчаянно закричав:

- Гришенька! Родной мой!

- Назад, девка! - рявкнул ей в ответ офицер.

- Она, сука, укрывала этого беглого, - доложил ему визгливый, как баба, староста.

- Разберёмся, Вениамин Андреевич! - ответил самодовольный блюститель законов.

Первый раз в жизни Ника посмотрела на Евсюкова с ненавистью.

- Сука, говоришь? - зашипела она не своим голосом. - Это вы – сука, Вениамин Андреевич. Это вы моих родителей сдали фрицам! Это по вашему доносу немцы моих маму и отца расстреляли.

- Она брешет, товарищ майор! Это полицаи их раскрыли и выдали, я тут ни при чём! - пытался оправдываться Евсюков.

- Какие полицаи? - женщина истерично рассмеялась. - Где ты видел полицаев в нашей деревне, старый козёл?

Гриша пытался вырваться, но менты сильнее выкручивали ему локти, один из них сильно ударил Воронцова под дых. Григорий охнул, заглатывая воздух.

- Вот как? - вдруг заинтересовался старостой ментовский майор. - Поедем-ка, папаша, с нами!

- Как вы смеете? - завозмущался Вениамин Андреевич. - Я же вам сдал беглого!

- Доносчикам первые кнуты бывают! - зло улыбаясь, сказал офицер и, взяв за шкирку старосту, повёл его к машине.

Веронику то и дело возили в город на допросы. Ей тоже грозил суд и приличный срок за укрывательство особо опасного преступника. Ребёнка приходилось брать с собой: после ареста Гриши Воронцова и старосты деревни Евсюкова местные жители ополчились на молодую женщину, злословя в её адрес, и проклинали Григория. Никто больше Нике не хотел помогать -наоборот, старались её изжить, не задумываясь ни на минуту о маленьком Сёме.

Девушку допрашивал молодой, красивый офицер - высокий, светловолосый, с голубыми глазами. Он был сдержан, корректен, не допуская при допросе бранных слов и угроз. Что ему могла ответить Ника?..