Вымышленные и подлинные истории Алекса

- Пять минут жду! - изменившимся, приказным голосом сказала она, выходя из душевой.

Косте вдруг стало плохо. Он вспомнил первую, неудачную ночь с женой, когда второй раз попал уже к ней, после свадьбы и рождения сына. Зыбов вовсю пахал на стройке, а маленький Никита полностью повис на руках у Клавдии Васильевны.

Катя, разумеется, не работала, но и должного внимания сыну не уделяла. Мальчик рос нездоровым, с умственной отсталостью. Молодая женщина вдруг стала раздражительной, начались скандалы.

- С ребёнком должна я всё время сидеть? - укоризненно спросила Клавдия в один из таких скандалов.

- Мне всё надоело!!! Как мне всё надоело! - выкрикнула в ответ Катя. - И зачем я только с вами со всеми связалась!

- С нами это с кем? - повысила голос свекровь. - Вообще-то замуж ты выходила, да и рожать тебя никто не заставлял.

- Да! Вот вышла, дура, на свою голову! А теперь страдаю от вас! - истерично выкрикнула Катерина.

- Слушай, девочка, я из-за тебя работу на фабрике оставила, с вашим дитём сижу, а ты ещё смеешь в чём-то упрекать? Ты жила в общаге, сейчас живёшь в двухкомнатной квартире - ради Кости и Никиты тебя прописали.

- Я хочу красиво жить! А не в этой халупе, со слабоумным сынком. Вот посмотри! Посмотри, как глупо он мне улыбается! Какая глупая рожа у моего сыночка! Вся в твоего...

Клавдия залепила Катерине пощёчину.

- Ударь! Ещё раз ударь! Бей ещё! - залилась Катя слезами и заревела.

- Глаза бы мои на тебя не смотрели...

- Что?..

- Повторить по-украински, если по-русски не понимаешь?

В это время появился в дверях усталый, пришедший с работы Костя. Он посмотрел на пропитанных неприязнью друг к другу двух женщин и ушёл в другую комнату. Лёг на диван. Жена даже не соизволила приготовить ему ужин, а мать была занята с Никитой.

Ночью с Зыбовым произошёл второй психоз. Спецбригада скрутила Константина и увезла на четыре месяца в психушку.

- Грязная старуха! Тварь!!! У-у-убью, мразота! - заорал вдруг Костя в душевой.

Из лейки продолжала течь бешеной струёй вода, а в комнату влетели санитар с двумя алкашами в сопровождении дежурной медсестры.

- На удавку его, скользкий, падла! - просипел один из алкоголиков, весь в наколках, помогавший скручивать буйных.

- Брыкается, гад, - ответил санитар, но бить Костю не стал.

Подошла медсестра – незаметно, "под шумок", сделала Зыбе укол. Тот быстро обмяк, его быстро схватили и повели на заранее приготовленный свободный шконарь в наблюдательной палате. Костю привязали не только за руки и за ноги, но и обмотали грудь широким бинтом. Он едва не задохнулся, очнувшись от укола, и умолял ослабить вязки. Старая санитарка Анисимовна проигнорировала его просьбу, алкаши, пившие чифирь, сидевшие с Эдиком на диване - тоже. Лишь хомячья рожа, когда вошла с дежурным психиатром в палату, откликнулась на зафиксированного бинтами мужчину. Дежурный врач, назначив аминазин в уколах, сразу ушёл, а медсестра, подсев к Зыбову, пыталась выяснить из-за чего вдруг у него произошло резкое ухудшение состояния.

Наутро Анна Львовна оправдывалась в кабинете у заведующего отделением. Пожилой психиатр с седой аккуратной бородкой, голубыми, как ручей, глазами и красивой причёской, в белом халате, смотрел на санитарку очень сурово.

- Я же по-человечески к нему подошла - в ванну хотела проводить. Смотрю, грязный какой-то сидит. Вшей недолго подцепить...

- Слышь, Львовна, ты кого хочешь надуть? - резко перебил её старый врач. - Ты думаешь, я не знаю с какой целью ты с ним пошла?

- Владимир Васильевич! Умоляю вас! - заплакала санитарка.

- В общем, так, - ответил заведующий Куприянов, - ты, когда на работу устраивалась, отлично знала все наши правила насчёт больных и всего прочего. Поэтому на первый раз, поскольку ты давно у нас работаешь, строгий выговор и лишение денежных премий на год! Поняла? Ещё один косяк и вылетишь по статье! Пошла вон!

Зарёванная Анна Львовна выскочила как ошпаренная из кабинета Куприянова.