Вымышленные и подлинные истории Алекса

Сама она сидела за столом в кухне, закинув ногу на ногу, одетая в короткое платье, из-под которого виднелись маленькие трусики. Эльвира, чиркнув зажигалкой, закурила сигарету и внагляк выдохнула дым прямо перед Зинаидой Львовной.

Отчим рыжей ушёл в комнату и бухнулся на диван рядом со спящей супругой.

— Ну что, поговорим? — спросила девушку Васькина мать.

Женщина, закашлявшись от дыма, попыталась разогнать его рукой.

Рыжей было до фонаря, что Зина Львовна не переносила курящих, и табачный дым вызывал у неё отвращение, одышку или кашель.

— Ну, чё пришла? — нагло спросила девушка, тряхнув своей шевелюрой, в очередной раз затягиваясь и стряхивая пепел прямо на пол. — За сына небось просить? Да?

— Да… — выдохнула женщина. — Именно, просить.

— Я не заберу заявление. Мне его просто не отдадут. Так что назад ходу нет, — спокойно ответила Эльвира.

— Но ты можешь поменять показания в пользу Васи, ведь твои дружки его чуть не убили! — ответила ей Зинаида Львовна. — Прошу тебя, спаси моего сына, и я прощу их, и брата твоего прощу. Их не посадят.

— Не буду я менять показания! — категорично заявила девка, — мой брат уже сидит за вашего Васеньку!

— Но…

— Я не лошадь, не запрягли и не поехали! Всё, базар окончен! Пошла отсюдова! — прикрикнула рыжая.

— Как же ты можешь?.. — задыхаясь от волнения и дыма, держась рукой за левую грудь, выговорила немолодая женщина.

— Пошла на х..!

— Да будь ты проклята, змея ты подколодная! — закричала в сердцах, спускаясь уже по лестнице, Зинаида Львовна. — Гадина! Ты же сама легла под него! Сама! Мой сын — не насильник!

Из дверей повысовывались любопытные соседи.

Вася продолжал стонать от побоев. Наконец, арестант-хирург, переборов сомнения, подошёл к страдающему Лейкину и, осведомившись что с ним, оказал медицинскую помощь. У врача в камере были необходимые медикаменты, которые его жена беспрепятственно передала во время свидания. Конечно, всё это происходило не без участия авторитета Генетика: у пожилого амбала было всё на мази. С его подачи лепила получил уважение не только среди арестантов, но и тюремной охраны. И никакая крыса не смела сунуться в аптечку доктора. За это Генетик сам лично руки бы повыдёргивал.

Однако время шло, авторитет ждал маляву от арестантов, где находились подследственные: двоюродный брат "потерпевшей" девахи и его друзей-подельников. Тех парней тоже арестовали и предъявили обвинение в тяжких телесных повреждениях, хулиганстве в общественном месте и сопротивлении властям, так как Гаврила Колюжный (так звали родственника Эльвиры) во время ареста был в нетрезвом состоянии и, будучи крепким, неслабым физически парнем, умудрился швырнуть одного мента так, что тот сильно ударился головой о стену и потерял сознание от сильного сотрясения мозга, а второму чуть не сломал бедро. Мент, охнув, свалился с ног, и Калюжный пытался бежать, но был скручен и сильно избит подоспевшим силовым нарядом из шести человек. Подельников Гаврилы удалось задержать без труда. Лишившись своего лидера, два трусливых юнца, Туц и Рюрик, тряслись, как невинные овечки перед волками, быстро расколовшись перед следователями.

Наконец малява от Калюжного пришла тюремной почтой. Гаврила писал, что со своими пацанами, которые в итоге оказались трусами несчастными, избили подследственного Лейкина из-за кровной мести за сестру, пускай и неродную — двоюродную, но всё же родственницу, по жалобе Эльвиры, — он сам организовал встречу с тем парнем, а затем его и оприходовал со своими "корешами". При этом оговорился, что теперь уже с бывшими корешами. А этого Ваську вообще убить мало, если он действительно изнасиловал.

Тюремный пахан, прочитав письмо, посмотрел на Лейкина: парень простодушный, весь побитый, но сам и мухи не обидит…

Однако «высшая иерархия» может, с Генетика начиная, тоже спросить. Что тогда? Амбал долго молчал, чтобы принять разумное решение. Его шестёрка Хорёк был рядом, бородатый чеченец тоже. И ещё двое приближённых, тоже здоровых и сильных мужчин лет сорока — сорока пяти. Хорёк был самый молодой и борзый. Ему не было и тридцати.

— Опускайте его, — тихо сказал Генетик. — Только без лишнего шума.

Вася не слышал указания пахана, шум ветра и голосов со стороны тюремного двора из крохотного окна не дал ему расслышать этого. Он вдруг неожиданно задремал на верхних нарах, закрыв глаза.

Хорёк и чеченец, крадучись, подходили к несчастному, беззащитному парню, который и без того был обречён.

Коротышка зажал Лейкину рот, чеченец скрутил ему руки. Подошли ещё двое. Один из них сорвал с Васи штаны, затем и трусы.

— Ну что Василисушка, сейчас мы тебе целочку порвём! — весело проговорил Хорёк и попытался…

Неожиданно Василий с невероятной силой рванулся так, что, сбросив с себя Хорька и вырвавшись от остальных, рванул к двери. Он принялся оглушённо барабанить в неё обоими руками.

— Помогите! Помогите, меня хотят опустить! — орал он не своим голосом, который был слышен, несмотря на изоляцию камеры. — Откройте!