Выносящая приговор

– Где ты была вчера ночью? – спросил он, бездарно изображая спокойствие, а на его виске предательски вздувалась, пульсируя, вена, выдавая негодование.

Я решила сохранить молчание, вспомнив, что оно – золото, а еще думая о том, что молчание способно сохранить мое здоровье и даже жизнь.

– Сука, – прошипел Макар и резко смахнул чашку с кофе со столешницы, а я содрогнулась всем телом от испуга.

Удар чашки о стену нарушил тишину квартиры. Она, разлетевшись на осколки, легла на паркет со звоном и снова погрузила пространство в тишину.

– Где ты была? – зачем-то повторил он вопрос, прекрасно зная, что ответа не получит.

А я вдруг вспомнила об утренней посылке от неизвестного адресанта. Почему-то именно в этот момент, я догадалась, кто этот незнакомец, приславший флешку. Опустив подрагивающие руки на столешницу, где ранее располагалась чашка, я пристально посмотрела в глаза мужу.

– Как тебе видео? – спросил Макар, подтверждая мою догадку, но я по-прежнему хранила молчание.

Неожиданно схватив меня за запястья, он с силой сжал пальцы, причинившие боль. Дыхание оборвалось, а в сердце вонзилось что-то острое и холодное, не позволяя ему сокращаться.

– Что ты делала на месте преступления? – задал он очередной вопрос, продолжая сжимать пальцы на моих руках.

– Какого преступления? – наконец-то я подала голос, понимая, что молчание – провокация.

– Убийство Дмитрия Ланского, – не поленился объяснить Макар, освобождая мои запястья.

– Какого Ланского? – пряча руки под стойку, тем самым обеспечивая им безопасность, задала я очередной вопрос. – Не знаю такого, – продолжала прикидываться я дурочкой.

Макар откинул полу куртки, лежащей на столешнице, и, сунув руку во внутренний карман, извлек из него небольшой полиэтиленовый пакетик с какой-то бумажкой внутри. Приподняв руку с зажатым пакетом в пальцах, он продемонстрировал его мне. Рассматривая свою белоснежную визитную карточку со следами крови, я отрицательно качнула головой, чувствуя, как страх парализует тело, начиная с ног.

– Я не убивала, – шепнула я, ощутив слезы в глазах.

– Что ты там делала? – бросив пакетик на стол, спросил Макар.

– Проезжала мимо… – начала я, а он ударил с силой кулаком по столешнице.

– Заткнись! – рявкнул муж, а я снова вздрогнула. Из глаз скатились слезы, намочив губы. – Что ты там делала?! – крикнул он, не в силах держать себя в руках.

– Я просто хотела поговорить, – шепнула я, понимая, что задыхаюсь от отчаянья и страха, который, поднимаясь вверх к легким, не позволял свободно вдыхать воздух.

– О чем? – уже более спокойно спросил Макар.

– О Даниле, – смахнув слезы с лица и облизнув соленые губы, снова шепнула я.

– О чем? – повторил муж, неудовлетворенный моим ответом.

– Не знаю, – покачала я головой, – он позвонил и пообещал рассказать мне что-то о брате.

– Какого черта ты скрылась с места преступления? Там кругом камеры. Тебя будут искать.

– Меня? – испугалась я. – Зачем?

– Затем, чтобы отправить на зону! – снова сорвался он на крик.

– За что? – всхлипнула я, не в силах бороться с нахлынувшими эмоциями.

– За убийство, – вздохнул тяжело Макар, глядя на мои слезы, беспрерывно капающие на барную стойку.

– Я никого не убивала! – крикнула я в отчаянии, спрыгнув со стула.

Кинувшись в прихожую, я схватила куртку с банкетки, желая покинуть квартиру, но оказавшийся рядом Макар, успел меня остановить. Схватив меня за руку, он резко развернул дрожащее тело к себе лицом.

– Глупая стерва! – рявкнул он, сжав с силой свои пальцы. – Какого черта тебе не сидится дома?!

– Мне больно! – крикнула я в ответ. – Убери от меня руки! Придурок! Я ненавижу тебя!

Пальцы Макара разжались, отпуская дрожащее тело, а затем он, замахнувшись, со всей силы ударил меня по лицу. Вдох оборвался, а я уставилась на него глазами полными ужаса. Резко развернувшись, я кинулась прочь из квартиры.

«Демон» зловеще завывая, несся по трассе, увозя меня в неизвестном направлении. Слезы стекали по щекам, а я до онемения сжимала пальцы на рулевом колесе, желая унять сильную дрожь в руках. Пустынные улицы, подсвеченные яркими высокими фонарями, рисующими на асфальте мистические фигуры, жили какой-то тайной ночной жизнью. Я резко вывернула руль вправо, и купе, свистя колесами, свернуло на улицу Полонского, уничтожая ее тишину хищным рычанием. Звук двигателя ударился о забор из красного кирпича, за которым стояли высокие конусовидные туи, словно стражники в стальных ерихонках, пряча от посторонних глаз высокое красно-белое здание с маленькими арочными окнами и черепичной крышей. Еще пара поворотов и «Додж» выскочил из-за угла на необитаемую Астраханскую улицу, наградив и ее своим обезумившим рыком. Этой ночью светофоры, похоже, работали не для меня. Их бедная палитра меня мало интересовала, не привлекая внимания ни миганием желтого сигнала, ни внезапным вспыхиванием красного цвета.