Вынуждающие обстоятельства (СИ)

Лошадь, которой раньше владела Вейлин, понуро шла по дороге. Она с грустью вспоминала беззаботное прошлое, когда у нее была добрая хозяйка Вейлин и хороший попутчик, черный жеребец, которого называли Зогмо’с. Ей до смерти не нравилось находиться под седлом вместе с тем существом, что схватило ее в лесу. От незнакомца веяло могильным холодом, а морда была всегда скрыта непроницаемой тряпкой черного цвета, и только бледно-серебристые глаза смотрели сквозь них. И этого взгляда лошадь боялась даже больше, чем самого незнакомца. Казалось, что стоит посмотреть в них – и копыта словно наливались тяжестью, с трудом идя дальше. Назвав про себя незнакомца Мертвецом, лошадь посмотрела вперед, не сбавляя хода. Все, что она сейчас хотела – луга с сочной травой и воды из ручья. К счастью для нее, Мертвец всегда предоставлял ей и то и другое во время привала, но все остальное время был требователен и не останавливал ее, пока лошадь уже не начинала падать от усталости.

Астра (так ее называла Вейлин) не знала, куда они едут. Она видела следы других лошадей на дороге перед собой, и ей даже казалось, что некоторые напоминают следы копыт Зогмо’са, но Мертвец никогда не давал ей возможности ознакомиться с ними поближе.

Они успели пройти много дней. Позади осталось и странное сооружение в виде стены, где ее тщательно досматривали солдаты, проверяя все сумы. Астра надеялась, что эти солдаты остановят Мертвеца из-за его странной внешности, но ее надеждам было не суждено сбыться – и они пропустили мимо себя Мертвеца, хотя наружность прямо кричала о том, какой он холодный и страшный.

Одно только успокаивало Астру – она обладала необычной для лошади памятью и сообразительностью в целом и могла узнавать места, где была раньше. И теперь ей начинало казаться, что она возвращалась туда, откуда была взята – в Граальстан.

Очередная ночь где-то в пределах Граальстана. Уже был пройден Стиндал, но Кенсана еще не было. Я сидел возле костерка под витиеватой елью и читал при свете пламени очередную страницу дневника. От чтения меня отвлек голос Джес:

– Мирпуд, иди есть.

От удивления я поднял голову:

– Ты впервые больше чем за неделю обратилась ко мне на “ты”.

Кон-Сай замялась:

– Простите, Мирпуд, я забылась немного, такого больше не...

Я оборвал ее извинения:

– Не стоит. Меня вполне устраивает то, что ты обращаешься ко мне на «ты». Чем меньше ты мне будешь напоминать, что я тебя пленил, тем лучше будет для нас обоих. Я хочу, чтобы ты была моим соратником, а не рабыней.

Волчица прикрыла глаза, показывая, что поняла меня. Я взял из ее лап терпимо горячий котелок, в котором была налита уха. За время путешествия я успел убедиться, что Джесси была превосходной хозяйкой, и готовить умела мастерски. Когда же я сказал ей это после порции съеденной ухи, волчица с улыбкой поправила пышную гриву, перевязанную зеленой лентой:

– А как иначе? Каждая Кон-Сай до инициации была самой обычной самочкой, которую родители учили всему тому, что должна уметь самочка – быть хорошей хозяйкой. Да и внутри клана Кон-Сай тоже обязательно надо уметь готовить. Мы не нанимаем поваров со стороны, и у нас установлен наряд на кухне. Все сестры равны между собой, и каждая, включая и сержанта, в течение года неоднократно дежурит на кухне, готовя трапезу для других Кон-Сай.

Я вернул котелок обратно волчице:

– Это не отменяет того, что ты отлично готовишь. Благодаря тебе я не умираю с голоду в дороге.

Ответом мне была легкая улыбка. Я продолжил было читать дневник, но голос Джесси снова отвлек меня:

– Мирпуд, что-то не так с той статуэткой, которую ты каждый вечер держишь в лапах.

Я насторожился:

– Что случилось?

– Я не могу описать точно, что я вижу, но мне кажется, что она светится каким-то странным багровым сиянием.

Повинуясь нахлынувшему чувству любопытства, я достал серебряную награду и внимательно осмотрел ее. Вроде бы я не увидел ничего – все тот же улыбавшийся лис, прикрывший глаза и игравший на гитаре. Я поднял глаза на Джесси:

– Ты уверена?

Волчица неуверенно пожала плечами:

– Я же говорила, что не могу быть уверена до конца. У меня было ощущение, не более.

В отсветах костра мордочка Кон-Сай до боли напоминала Вейлин. Только красные глаза, более пышные волосы другого цвета и более острые углы скул отличали ее от погибшей волчицы. Я закрыл глаза, справляясь с нахлынувшими воспоминаниями, после чего намеревался было убрать статуэтку в мешок, но вдруг произошло непредвиденное. Слева от меня лежал посох, обращенный навершием в сторону костра (и в сторону Джесси, соответственно). Я случайно выронил статуэтку, и она приземлилась рядом со стеклянным шаром на посохе. В первую секунду ничего не произошло, и я уже протянул лапу, собираясь забрать награду, когда внезапно навершие шара зажглось нестерпимым багровым сиянием. Что я, что Вейлин, оказались на десяток секунд ослеплены яркой вспышкой.

Когда же мы смогли видеть, как и прежде, то нашему взору предстало навершие, в котором плавало более светлое, алое сияние, клубясь и играя. Я с ужасом воззрился на происходящее:

– Что же это... такое?