Вынуждающие обстоятельства (СИ)

Тем временем я окинул взглядом оставшихся рабов на помосте. И тут я увидел то, от чего я просто оцепенел. Позади всех стояла невысокая черная волчица в темном плаще со связанными лапами, которая с ненавистью смотрела вокруг. Ее пронзительный голубой взгляд метал молнии и излучал ненависть. При этом она что-то негромко бормотала.

Но больше всего я прислушивался к ее речи, которая была тихой, но я ее слышал. Я готов был поклясться, что она говорит на английском. Пардон, на энглише. Но позвольте, энглиш здесь считается языком Проклятых? Как же она тогда оказалась здесь, среди рабов? Я повернулся к Лассе:

– Как служительница Проклятых оказалась среди рабов?

Ласса посмотрела на помост:

– Почему ты так решил?

– Та черная волчица что-то бормочет на энглише.

Гиена уставилась на меня с неприкрытым ужасом:

– Ты еще и энглиш знаешь???

Я успокоительно поднял лапы:

– Гимеон сказал тебе, что я не связан с Проклятыми? Ты ему веришь?

Магесса сдавленно кивнула и выдавила:

– Надеюсь, ты не скажешь, что ты и энглиш создал?

Я улыбнулся:

– Нет, энглиш создал не я.

Я хотел сказать, что священный язык создан на основе энглиша, но решил не говорить этого. Вслух я произнес:

– Так все-таки, почему служительница Проклятых стоит на помосте для рабов?

Ласса внимательно посмотрела на волчицу:

– А вот это очень странно. Как я знаю, Проклятые никогда не решатся пойти так далеко из Кораланд. И уж тем более никто из них не захочет стать объектом продажи.

Я обернулся к помосту. Теперь мне не хотелось никуда уходить, пока я не узнаю что-нибудь об этой волчице. Словно услышав мои мысли, Тарим Ассо произнес:

– Следующий товар! Вейлин! Обольстительная и прелестная рабыня. Скрасит ваш досуг и будет самой покорной служанкой. Как всегда, я ручаюсь за качество. Начальная цена – десять тысяч барра!

На этот раз энтузиазма это предложение ни у кого не вызвало. Видимо, внешний вид бесноватой волчицы не сочетался с эпитетом «покорная», которым ее наградил работорговец. Восклицания Вейлин стали громче. Она говорила на смеси энглиша и священного языка. Я начал переводить про себя ее фразы. В них в основном речь шла о том, что она здесь по ошибке, что ей нужно попасть к иерархам Ордена. Все остальное занимала площадная ругань в отношении торговца и всех зевак вокруг.

Признаться, Вейлин начинала мне нравиться все больше и больше. Что-то в ней так и манило. Мои размышления прервал вопрос Лассы:

– На каком языке она говорит?

– Смесь энглиша и священного языка.

– Она знает оба? Да Орден сказал бы, что цены ей нет! Почти никто не владеет обоими языками.

Я огляделся:

– Мы можем ей как-то помочь?

Ласса закатила глаза:

– Найдешь десять тысяч барра – прошу. Иначе выхода нет. Не красть же ты ее собрался, в конце концов?

В итоге Вейлин никто не купил, и она так и осталась на помосте, продолжая говорить на помеси энглиша и священного языка, хотя в ее речи проскакивал и белибердонский язык, которым владели все вокруг. Гиена потянула меня за лапу:

– Пойдем в казармы.

Неожиданно я совершил глупость, как я посчитал впоследствии. Я крикнул Вейлин на энглише:

– Я помогу тебе!

Волчица подняла взгляд, полный надежды и сфокусировалась на мне. Тарим Ассо поначалу изучал меня взглядом, но потом вернулся к продаже другого раба. Гиена практически силой вывела меня из толпы, однако волчица продолжала смотреть на меня, пока я не исчез из виду.

Ласса прижала меня к стене дома:

– Что ты ей сказал, Мирпуд?

– Это имеет значение?

Во взгляде гиены сквозила злоба пополам с озабоченностью:

– Я слышала, что ты говорил не на зверином. Следовательно, это либо энглиш, либо священный язык. Ты не понимаешь, что ты подставляешься таким образом? Ведь никто, кроме меня и мастера Гимеона не знает, что ты владеешь священным языком! И никто кроме меня не знает, что ты еще и на энглише говоришь. А вдруг в толпе оказался кто-нибудь из тех, кто прекрасно их знает? Тогда хлопот не оберешься! Ты и так сейчас на мягких правах , по большому счету.

Я понурил голову:

– Прости, не подумал.

Ласса потянула меня за лапу:

– В казармы, к Пульсе. Там он решит, что с тобой делать этой ночью.

Я сдавленно произнес:

– Ты меня сдашь?

Ласса холодно ответила:

– Нет.

Она пошла вперед, держа меня за лапу как маленького. По ее морде я видел, что сейчас она не в настроении о чем-либо говорить. Все что мне оставалось в такой ситуации – молча идти за ней и думать, как извиниться за свое сумбурное поведение. Пару раз я хотел начать разговор, но постоянно наталкивался на ее суровый профиль и в итоге отказался от этой затеи, боясь прогневить ее еще больше.

Вот и показались ворота, через которые мы попали в Ландар. Все так же в город стремились попасть новые и новые торговцы и путешественники, правда, в меньшем количестве, чем это было днем. Ласса остановилась возле ворот и посмотрела в сторону, которая была противоположна той, откуда мы пришли:

– Масалис говорил, что нас ждут казармы тринадцать? Что же, нам недалеко идти.