Вынуждена принадлежать тебе

Я выросла в деревне на домашнем молоке да мясе. Вследствие чего, в отличие от городских красоток, могу похвастаться: натуральной большой грудью, чистой кожей и широкими бедрами. С такими параметрами моя фигура напоминала песочные часы. Волосы у меня были светло-русые, длинные и густые. В город мы переехали, когда мне было пятнадцать и с тех пор никуда не уезжали. Хорошее было время.

Подходя к калитке, я замедлила ход, потому что баба Люба, живущая по соседству, уже бежала ко мне от лавочки с той стороны улицы. Наверное, хочет последними новостями поделиться или накричать за то, что клумбу за домом сажать отказываюсь.

– Настя! Не уходи, – гневно заявила пожилая женщина, когда я с уставшим видом открыла калитку.

– У меня времени нет, Любовь Михайловна. Давайте в другой раз поговорим? – глядя на женщину, сказала я.

– Без проблем, дорогая. Но ты только скажи своему отцу, пусть дружкой-собутыльников держит подальше от дома. А то ещё чего не хватало, чтобы всякие жулики у меня под окнами ходили. Вон в том месяце Анжелке установили систему безопасности, ей теперь нечего бояться. В круглую суму это обошлось, а я не потяну! – возмущенно заявила женщина.

– Подождите, Любовь Михайловна. О чём Вы? Здесь кто-то ходил? – я насторожилась.

Неужели люди, которым папа проиграл деньги в карты, пришли к нам за добычей? У нас же ещё было время. Да и, насколько я знаю, он деньги им вернул, когда заложил дом в банке.

– Да, с самого утра ходят тут морды эти бандитские. Скажи отцу, пусть завязывает, иначе я полицию вызову и жалобу на вас напишу! – с угрозой в голосе произнесла женщина, злобно тыча пальцем в сторону дома.

– Хорошо, я Вас поняла. Доброго вечера, – не став больше выслушивать претензий, преисполненная страхом, я нырнула во двор и закрыла калитку. Баба Люба что-то кричала вслед, но я не вслушивалась, а шла в сторону дома.

Дверь оказалась не заперта, хотя я её точно закрывала. Значит, отец вернулся, и мы сможем поговорить.

Я зашла в дом и застыла на месте, словно фарфоровая статуэтка. Из зала раздавались чужие голоса. За ними последовал звук удара и крик отца. Уронив сумку и папку с документами на пол, я бросилась в комнату. Забежав внутрь, обомлела и громко охнула. Папа сидел на стуле избитый, над ним возвышался как-то лысый мужик, и ещё два со злобными лицами стояли у стенки.

– Что вы делаете?! – испуганно крикнула я. – Отпустите его немедленно! – я рванула вперёд, чтобы помочь отцу и проверить, как сильно эти животные его избили.

– А вот и доченька пришла, – довольно сказал лысый, перехватив меня за предплечье.

– Отпустите, я полицию вызвала! – ляпнула первое, что пришло в голову.

– Врешь, никого ты не вызвала, – он криво улыбнулся, а затем рассмеялся. Я попыталась вырвать руку, но у меня не получилось.

– Зачем вы его избили? Что вам нужно? – тело пробило мелкой дрожью, страшно было до чертиков, но я пыталась не подавать вида.

– Мы за своими деньгами пришли, красавица, – произнес мужик, выпуская мою руку.

– Какими ещё деньгами? Мы вам всё отдали, выметайтесь! – даже не знаю, откуда во мне столько смелости, видимо адреналин.

– Не хочу расстраивать тебя, кошечка, но мы никуда не уйдём, – спокойно произнес мужик.

– Настенька, доченька моя, уходи! – подал голос отец, отошедший от прошлого удара. Судя по запаху перегара, он был пьян в стельку, но боль его немного отрезвила.

– Папа, о чём они говорят? Ты отдал им деньги? – я склонилась к родителю, обхватив его опухшие лицо руками, заглядывая в глаза.

– Да, Соколов, расскажи дочери, – сквозь смешок произнес лысый.

– Что ты натворил? – почти проскулила я, чувствуя неладное. Сердце больно кольнуло, паническая тревога отдавалась на кончиках пальцев, заставляя кровь бурлить в венах.

– Я хотел спасти дом, но проиграл, – медленно проговорил отец, после чего я закрыла глаза, и чуть было не рухнула на пол. Я не первый раз слышу подобную фразу, поэтому не нуждаюсь в дальнейших подробностях.

Мой отец больной человек, он страдает от картежной зависимости. По этой причине мать ушла от него, когда мне было девятнадцать. Мне бы последовать за ней, но я не смогла его бросить. Потом он начал пить, после чего достучаться до него стало ещё нереальнее. Его болезнь прогрессировала. Когда зарплаты слесаря стало мало, он начал выносить из дома технику. А когда закончилась и она, он стал брать в долг, да только не у тех людей.

– Сколько он должен? – шепотом спросила я, пока не открывая глаз, боясь услышать сумму. – Я всё верну.

– Двести тысяч. Но, так и быть, пару штук я готов тебя скостить, если ты нас обслужишь, – похотливым голосом произнес мужик, грубо схватив меня за ягодицу. Он принял меня за шлюху, и так больно стало от одной мысли об этом, в особенности от того, что на ближайшую неделю, это стало правдой.

Я вскрикнула, повернулась к нему лицом и со всех сил залепила пощечину. Хлесткий звук наполнил комнату, что неожиданно погрузилась в гробовую тишину. Ладонь запекла от жара, а на крупном лице незнакомца появилось красное пятно. В его глазах вспыхнула ярость и я поняла, что не вовремя дала волю эмоциям.