Вынужденная посадка

— Готов отдать пять лет жизни, лишь бы толком рассмотреть это сооружение, — заявил Фрэйзер; глаза его полыхнули алчущим блеском. — Пользуются ли они мебелью? Что это вообще такое — храм, жилье, еще что-то? Но на эти деревья мне не влезть, а веревочные лестницы не выдержат, пожалуй, даже веса Джанис — не говоря уже о моем; насколько я помню, эти существа не крупнее десятилетнего ребенка.

— Времени у нас предостаточно, — сказал Мак-Аран. — Судя по всему, заброшена эта конструкция уже давно и никуда от нас не денется. Когда угодно можно будет вернуться сюда с нормальными лестницами и поисследовать ее до полного душевного удовлетворения. Вообще-то, мне кажется, что это ферма.

— Ферма?

Мак-Аран ткнул пальцем в ближайшее дерево. На расставленных по кругу через равные промежутки стволах идеально прямыми и строго параллельными, словно прочерченными по линейке, линиями рос восхитительно вкусный серый древесный гриб, открытый Мак-Леодом во время первого Ветра.

— Вряд ли такое могло произойти само по себе, — заметил Рафаэль. — Наверняка они высажены искусственно. Может быть, лесной народец появляется тут только раз в несколько месяцев — собрать урожай; а эта платформа наверху может быть чем угодно — домом отдыха, складом, полевым лагерем… Весьма вероятно, правда, что эту ферму забросили уже много лет назад.

— Хорошая новость, что эти грибы можно культивировать, — произнес Фрэйзер и принялся аккуратно заносить в полевой дневник данные о породе дерева и расположении грибной плантации. — Только взгляните! Простейшая и абсолютно эффективная система ирригации — по специальным желобкам вода отводится от грибов и направляется к корням!

Джанис тщательно нанесла на карту местоположение «фермы», и экспедиция двинулась дальше; Мак-Аран же размышлял о маленьких лесных созданиях. Конечно, это примитивный народ — но какая еще цивилизация возможна на такой планете? Судя по изощренности некоторых их сооружений, вряд ли они так уж глупее среднего землянина.

«Капитан говорит о возврате к варварству. Подозреваю, это не получилось бы у нас при всем желании. Начать хотя бы с того, что мы — отнюдь не среднестатистическая выборка, мы группа избранных, практически все с высшим образованием, если, не с учеными степенями, прошедшие строжайший отбор Экспедиционного Корпуса. За нами знание, наработанное миллионами лет эволюции и несколькими сотнями лет вынужденного технического прогресса на перенаселенной, экологически небезопасной планете. Может быть, не получится перенести сюда всю нашу культуру один к одному, такого эта планета просто не выдержит — даже пытаться было бы равносильно самоубийству. Но капитан совершенно зря беспокоится, что мы можем скатиться к варварству. Какое бы общество ни построили мы на этой планете, подозреваю, оно будет по крайней мере не примитивнее земного — в смысле эффективности использования того, что в нашем распоряжении. Оно будет совершенно другим… допускаю, через несколько поколений и я с трудом смог бы поверить, что оно происходит от земной культуры. Но человек — это всегда человек; и разум по определению не способен работать вполсилы».

Маленькие лесные создания эволюционировали в соответствии с требованиями этого мира; лесной народ с меховым покровом («Полезная вещь», — думал Мак-Аран, дрожа от промозглого холода летней ночи), живущий в симбиозе со своим окружением и обладающий весьма гибким, судя по элегантности технических решений, сознанием.

Как их называла Джуди? Маленькие братья, не обладающие мудростью. А эти… Прекрасные? Очевидно, здесь независимо развились две разумные расы, способные, в определенных рамках, сосуществовать. Хороший знак — может; и нам повезет вписаться. Но Прекрасные… Если верить рассказу Джуди, они должны быть очень близки к человеку, раз возможно скрещивание; и мысль эта вызывала у Мак-Арана некое странное беспокойство.

На четырнадцатый день экспедиция достигла нижних склонов гигантского ледника, который Камилла окрестила Стеной Вокруг Мира. Стена вздымалась в полнеба, и Рафаэль прекрасно понимал, что даже со здешним содержанием кислорода в атмосфере так высоко им не забраться. Чуть выше уже начинались голый камень и лед, и вечное неистовство ледяного ветра, так что идти дальше смысла не было. Мак-Аран дал команду к возвращению; но в тот самый момент, когда экспедиция повернулась спиной к гигантской горной цепи, Мак-Арана вдруг до глубины души возмутило это пораженческое «не забраться». Нет ничего невозможного, напомнил он себе; не сейчас, так в другой раз. Может, уже не на моем веку; и точно не раньше, чем лет через десять — двадцать. Не свойственно это человеческой натуре — мириться с поражением. Когда-нибудь эта горная цепь покорится мне. Или моим детям. Или их детям.

— Ладно, в этом направлении мы, можно сказать, дошли до предела, — произнес доктор Фрэйзер. — Следующей экспедиции лучше отправиться в противоположную сторону. Здесь сплошные леса, леса и ничего, кроме лесов.