Вынужденная посадка Ми-17

Она направилась в свою комнату, где еще недавно изощренно и страстно ласкала своего господина и ощущала себя везучей. Вот и кончилась ее удача. А то и жизнь.

Хабитулла с Касари обошли дом. Из помещений, расположенных на первом этаже, наружу выходили небольшие окна-амбразуры. Взрослый человек никак не мог влезть ни в одно из них. А вот огонь вести из этих амбразур было удобно.

В южном крыле зимняя кухня, с запада – комната охраны. Еще недавно там размещался дополнительный караул из состава отряда Дувани, который теперь был переброшен в Панджи. Через северное крыло тянулся длинный коридор. Ближе к внутреннему двору располагалась терраса.

Планировка на втором этаже была еще проще. Его западную часть занимал коридор, в южном крыле располагался кабинет главаря банды, справа от него – комната наложницы.

В северном крыле первого этажа имелся потайной люк. За ним скрывалась лестница, ведущая в подвал.

Боевики спустились туда. В переднем отсеке стоял бак с водой. По центру северной стены располагалась массивная дверь.

За ней находилось помещение для содержания заложников или провинившихся воинов. Там стоял топчан, заваленный ветхим тряпьем. В углах ведра, одно с водой, другое – для нужд. Тусклая лампочка без абажура посреди потолка. Стены бетонные, неоштукатуренные.

Хабитулла брезгливо отбросил край старого одеяла, присел на топчан и проговорил:

– Русских штурманов мы будем держать здесь. На аэродроме создадим иллюзию, станем делать вид, будто они находятся в ангаре. Надо будет сбросить дезинформацию афганской разведке, она непременно дойдет и до Москвы. В Панджи займет позиции отряд Добура. Скорее всего, мы его потеряем, но ослабим и противника. Возможно, нашим воинам удастся уничтожить русский спецназ.

Касари вздохнул и сказал:

– Это вряд ли. Но штурм будет наверняка, если в Москве проглотят дезинформацию. А в бою люди гибнут и с той, и с этой стороны.

– Мы оставляем здесь отряд Бизани, восемнадцать хорошо подготовленных воинов, и не светим это место. Как, впрочем, и усадьбу в Кандагаре. Но про ту агенты российской разведки уже знают, а об этом доме они вряд ли проинформированы. Слишком маленький кишлак, весь открытый. Если русскому спецназу и удастся каким-то образом выйти на Густ, то только после боев в Панджи и Кандагаре. Работать в городе им будет очень непросто. Скорее всего, они будут думать, что именно там я держу штурманов. Кандагар – город большой, подконтрольный Талибану, особо не разрушенный. Им не удастся тихо взять мою усадьбу, – проговорил Хабитулла.

– Мы не знаем, что предпримут эти русские. Они хитры и коварны, – сказал Касари.

– Хукам, они очень умны, прекрасно подготовлены и имеют огромный опыт боевых действий против таких группировок, как наша.

– Согласен. К сожалению, так оно и есть. Мы будем высылать дозор к плато Барми, чтобы получить информацию, прибудет ли к хату русский спецназ?

– Нет. У проклятого Бани Ардана хорошие охотники. Они засекут дозор, и тогда русские смогут просчитать наш замысел. Зачем нам смотреть за спецназом, если мы желаем обменять штурманов, скажем, на оружие?

– Тоже верно.

– Нет, мы не будем высылать дозор к плато Барми. Но информацию по русским получим.

– От кого?

– Ты забыл Ашира Зияда?

– Да, господин Зияд успешно торгует с хату и даже имеет собственный дом в Докуре, где проживает вождь племени.

– Он знаком с Арданом. Это нисколько не мешает ему тайно сотрудничать с нами.

– Торговец продаст все. Лишь бы цена его устраивала.

Хабитулла взглянул на Касари и сказал:

– Это делают не только торговцы. Да, вопрос лишь в том, какие деньги предлагаются за предательство.

– Я не продаюсь, – с пафосом заявил Касари.

– Даже за, скажем, пятьдесят миллионов долларов, особняк в Дубае, за сотни самых лучших наложниц?

– Даже за это.

– Ты говоришь так лишь потому, что ни мне, ни тем более тебе никто не предложит таких денег и роскоши. Ладно. С местом содержания штурманов определились. Пакистанцев перевезем в Кандагар, но по отдельности, чтобы они не знали, что русских рядом нет. По настоятельной просьбе Исламабада мы отпустим их без выкупа. Естественно, кроме борттехника. Его отпускать нельзя, он выдаст своего начальника подполковника Хамада, заместителя командира вертолетного полка, расположенного у Минвелага. Пакистанские спецслужбы возьмут Хамада, выйдут на Мухтана. Они не простят нам такого. Но это уже детали, которые проработаем с Гурбаром. По захвату вертолета у нас тоже все определено. Первый план фиктивный. Его суть – имитация размещения русских на аэродроме в Панджи. Второй – настоящий. Но оба следует основательно проработать. С точным расчетом по времени, личному составу, технике, порядку связи, режиму несения службы на том или ином объекте. Второй план я доведу до Мухтана, по нему и будем действовать.

– Да, господин Хабитулла, я все сделаю.

– Отлично. Что ж, забираем Лейлу и выезжаем в Кандагар.

– Один вопрос разрешите, господин Хабитулла?

Главарь банды кивнул.

– Да, конечно, спрашивай.

– Где будем находиться мы с вами во время операции? В Кандагаре?