Вынужденная посадка Ми-17

– Вы говорите только о пакистанцах, значит, наших талибы отпускать не намерены?

– Пакистан заявил о необходимости освобождения всего экипажа, но Хабитулла ответил, что Исламабад получит только своих пилотов. Насчет наших он будет ввести отдельные переговоры. Первый раунд таковых уже состоялся сегодня в одиннадцать часов. На связь с Хабитуллой выходил военный атташе российского посольства, подполковник Леонид Борисович Сомов, известный тебе.

– Что дал первый раунд?

– Хабитулла сказал, что он отпустил бы и наших, но во время захвата штурман повел себя агрессивно, открыл огонь по его людям, одного убил.

– Молодец!

– Наши штурманы едва не угнали вертолет. В подробности Хабитулла не вдавался, но сообщил, что в результате необдуманных действий капитан Корбин получил тяжелое ранение. Ему оказана медицинская помощь, его жизнь вне опасности, организован круглосуточный уход. Но после подобных действий отпускать русских он не намерен. Сомов спросил, что может повлиять на его решение. Хабитулла ответил, что он пока не решил. Как только сделает это, свяжется непосредственно с российским посольством.

– На борту был человек талибов, – проговорил Скоробогатов. – Это борттехник Биджар. Именно он каким-то образом сымитировал неисправность, заставил командира экипажа совершить вынужденную посадку именно там, где это надо было боевикам. Талибы убрали его потому, что изначально собирались это сделать. Во-первых, капитан Биджар становился опасным свидетелем. За ним устроили бы охоту пакистанские спецслужбы. Он мог сдать тех, кто разработал и организовал операцию по захвату вертолета. Во-вторых, Биджару наверняка были обещаны золотые горы. А талибы очень не любят платить. Получать – да, но не отдавать. Поэтому боевики и выставили его перед кабиной в качестве заложника, когда наши штурманы сумели прорваться на борт, завели двигатели и готовы были взлететь.

– Ты забываешь, что Хабитулла говорил о тяжелом ранении капитана Корбина.

– Ранить его могли и позже. Так оно, скорей всего, и было. Наши не подняли вертолет из-за того, что талибы грозили расстрелять заложников и даже убили одного, оказавшегося предателем. Бандиты, как говорится, убили двух зайцев. И от балласта избавились, и добились своего. Они наверняка держали под прицелом не только Биджара. Иначе наши взлетели бы. Савостин смог бы это сделать даже в одиночку.

– Возможно, – проговорил Володарский. – Как бы то ни было, но наши ожидания оправдались. Управлению поставлена боевая задача. Ее суть – найти штурманов и освободить их. Потом ты должен будешь наладить взаимодействие с группой спецназа ГРУ «Иртыш», которая работает в районе Кандагара, и воинами племени хату. Тебе придется передать им новое вооружение и дополнительный запас боеприпасов, а также генераторы автономного энергопитания, о которых вождь Бани Ардан просил давно. Потом вы все вместе нанесете удар по группировке Хабитуллы. Желательно уничтожить всех ее главарей, имена которых должен передать нам генерал Каманин.

– Понятно, – протянул Скоробогатов. – Но что-то не так в этой афере. Вы не находите, Александр Михайлович?

– Что тебе подсказывает интуиция?

– Пока она только передает слабый сигнал тревоги. Но уже это значит, что Хабитулла – не главная фигура в игре, затеянной талибами. Их истинная цель состоит не в захвате вертолета с экипажем. Точнее сказать, это только первое звено в цепи.

Володарский улыбнулся.

– Ну ты, Рома, и завернул.

– Может, и завернул. Думаю, ситуация начнет проясняться после выставления Хабитуллой условий освобождения наших пилотов.

– Что он может затребовать? Большие деньги либо оружие, прекрасно понимая, что ни того, ни другого мы ему не дадим.

– Что бы он ни просил, все равно ничего не получит. Бандит прекрасно знает это. Но ему так же хорошо известно, что мы своих не бросаем. Думаю, духи рассчитывают как раз на то, что мы обязательно предпримем попытку освободить штурманов. Не в этом ли основная цель авантюры?

– То есть в том, чтобы заиметь крутые проблемы с нашим спецназом?

– В том, чтобы в очередной раз попытаться загнать нас в капкан и наконец-то уничтожить.

– Очень даже вероятно, – спокойно проговорил Володарский, улыбнулся и осведомился: – Но ты же не позволишь этим мерзавцам уничтожить твою группу, не так ли?

– Уничтожить? Я лично отрежу все хозяйство этому Хабитулле. Он у меня в гарем к какому-нибудь тамошнему султану или эмиру евнухом пойдет наниматься.

– Такой настрой мне очень нравится.

– Скажите, Александр Михайлович, сколько у нас времени на подготовку?

– Считай, что его нет.

– Превосходно. Скоро мы полетим на плато Барми, в гости к хату, будем работать вместе с ними. Перед этим надо бы связаться с Арданом.

– Тебе кто-то или что-то мешает это сделать?

– Что, прямо сейчас?

– Почему нет? Пусть готовит встречу. Только задачу преждевременно не раскрывай.

– Ардан не спросит, зачем именно мы летим в Афганистан. Он очень тактичный человек.

– Поговори с этим очень тактичным человеком. Я разрешаю.

– Благодарю. А когда Хабитулла может повторно связаться с Сомовым?