Вынужденный

– Успокойся, Ал… это обычное дело, женщина рожает человека, ты понимаешь, что это тебе кружку кофе выпить. А ты себя ведешь, как истеричная баба.

– Хан, я тебе сейчас челюсть сверну.

– Ха-ха-ха, кому ты там челюсть свернешь… ой, не смеши.

– Что это? Ты слышал… это что, плач ребенка? Блять! Я себя реально сейчас чувствую истериком. Хан?

– Нет, брат, тебе не послышалось, это реально ребенок, – теперь я уже четко расслышал звонкий крик ребенка, а мучительные стоны жены прекратились.

– И что, можно заходить или кто-то выйдет?

– Ты не знаешь?

– Откуда мне знать, у меня детей нет, – пожал плечами Хан. – Глядя на тебя, какой у тебя потерянный вид, что-то неохота мне, через такое проходить.

– Заткнись, вон кто-то вышел, – и мы рванули к медсестре в белом халате и маске, которая нас принимала, вернее, мою жену.

– Кто из вас отец?

– Я!

– Ваша жена родила замечательную девочку.

От волнения я провел по бороде ладонью и хрипло спросил:

– Как она себя чувствует?

– Как женщина, которая только произвела на свет младенца. Не переживайте, все в норме. Она под контролем квалифицированных медиков.

– Угу… а к ней… ним можно?

– Конечно, только вначале надо надеть халат, бахилы и маску.

– Хорошо.

– Следуйте за мной.

– Постойте, – воскликнул брат. – А я?

– А вы тоже отец? – вздернула брови медсестра.

– Нет, я дядя.

– А дяди ожидают в фойе, – и нагло захлопнула перед ним дверь.

Я подумал, что нормально она его отбрила. Ну, заслужено. Пока мы ждали, он позволил себе лишнего с этой медсестрой, а она оказалась злопамятна. Ну, какая-то девушка его должна была осадить, заслуженно.

– Вы со всеми себя так ведете? – задал я вопрос, пока мы шли за халатом.

– Нет, только с теми, кто руки распускает и думает, что ему все дозволено.

– Ясно…

На негнущихся ногах я прошел в палату, где лежала моя жена. Спинка кровати была приподнята, Юля, полусидя, держала нашего ребенка, нежно глядя на него. Когда я вошел, наши взгляды встретились и у нее потекли слезы. Я подошел.

– Ну что ты, милая… не плачь. Как себя чувствуешь?

– Все хорошо… это от переизбытка чувств.

Я протянул руку к лицу, вытер ей слезы.

– Спасибо, моя лебедь. Спасибо за дочь.

– Хочешь подержать? – спросила она, и я переключил свое внимание на дочку.

– А можно? – почти шепотом, спросил я.

Усмехнувшись, она сказала:

– Думаю, да.

Нет, женщинам не понять, что чувствует мужчина, когда становится отцом. Мы становимся уязвимыми, самый сильный мужчина может растеряться в мелочах… вот, например: «А как его держать? А вдруг я, что-то сломаю ребенку?». Со стороны мы выглядим как идиоты. Но вы не на нашем месте, и не понимаете наш страх. Подошла медсестра, взяла у Юли ребенка и передала его мне.

– Держите под голову, не бойтесь, вы ему ничего не сломаете, ребенок намного сильнее, чем вам кажется, – она словно мои мысли прочитала. – Вот, аккуратнее, головку придерживайте.

Мне казалось, я вспотел за то время, пока мне передавали ребенка. И вот я держу ее на руках. Смотрел во все глаза на мою малышку, мне казалось, что мы оба изучали друг друга. Она, то смотрела на меня своими голубыми глазками, то закрывала их и издавала звуки свойственные младенцу, высовывая свой маленький язычок между пухлых губок. Боюсь прикоснуться к ее нежному личику своими грубыми мозолистыми пальцами, вдруг поцарапаю. Чувство, что ты стал отцом, оно приходит к тебе по накатанной… не сразу… Но ты каждый раз себя ловишь на этой мысли: «Ты – папа».

Так и не сел за руль, обратный путь тоже вел Хан, а я далеко в своих мыслях, с женой и дочкой, они – мой мир, а все остальное меркнет, кажется таким примитивным…

Хан, усмехаясь говорит:

– Видел бы ты себя со стороны… ты похож на чудика. Если все мужики выглядят также по-идиотски, как ты, то я отказываюсь быть отцом.

– Рули давай…

Юля

Год спустя

– Давай это маме, вот умница.