Вынужденный брак (СИ)

Наверное, мужик так устроен. Если среди кучи бриллиантов будет одна единственная жемчужина - он выберет именно её. Окажись Лиза такой, как остальные женщины, к которым Марк привык, вряд ли он обратил бы на нее внимание. Но она была такая... простецкая. С её привычками убирать за собой и руками мыть посуду. С её дурацкой бесформенной пижамой и белыми тапочками. С тряпкой. С блинчиками на кухне.

Натуральная. Живая, настоящая. Молодая.

Хозяйка. Вот! Он нашел это слово. Вернее, гораздо раньше это нашел его член. Потому что куда бы она ни пошла, его член смотрел в её сторону.

И он оставил свою молодую хозяйку дома одну. Бл******...!

Марк не особо умел молиться, да он и сейчас не знал, что за слова сейчас бормочет его подсознание. Но домой рвался как безумный.

***

А дома пустота.

Сначала не мог поверить, дважды все обошел, во все гардеродные-шкафы-кладовки заглянул. Потом встал посреди гостиной и заорал:

- Лиза!

Ничего. Тишина в ответ.

По него начало доходить...

Дурно стало.

Он еще бормотал что-то про себя, а глаза уже заволакивало кровавой мутью.

Андрей. Брат...

Андрей! Брат!

Вытащил гаджет, еле попадая в иконки на экране, набрал брата. Гудки пошли. Ждал, думал, лопнет. Ничего. Андрей не брал трубку.

Потом набрал Лизу. То же самое. Тишина. Молчание.

- Лиза! - зарычал в потолок, сжимая от бессилия кулаки.

Размахнулся, чтобы со всей силы шваркнуть гаджетом об стену, и в этот момент его телефон ожил.

Примечание:

* - строки из стихотворения Златы Драч

Знай

Знай, у каждого разное «больно»,

Знай, у каждого разное «страшно».

Не суди со своей колокольни

Неизвестносколькоэтажной.

Не очерчивай взглядом границы,

Не придумывай мозгом пределы.

Что тебе в страшном сне не приснится,

Для кого-то – обычное дело.

Знай, у каждого разное «надо»,

Знай, у каждого разное «сложно».

Впрочем, и представление ада

Обобщить и сравнить невозможно.

Знай, что правда бывает другая,

А не та, что приносят на блюде.

Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,

Это – самые сильные люди.

Глава 59

С того момента, как Андрей усадил её в машину, чтобы отвезти на дачу, на Лизу словно опустилась печать молчания.

Сам он тоже хмуро молчал. Спросил только адрес, а потом вел машину по навигатору, изредка останавливаясь на заправках. Там она молча выходила размять ноги, пока мужчина занимался своими делами.

Он приносил сэндвичи и кофе, еще какие-то пакеты с продуктами. Они жевали их и ехали дальше.

Эмоциональная усталость. Странное состояние, как будто оставила за спиной пепелище. Нет, пепелище было в душе. И все же Лиза была уверена, что поступает правильно. Немного мучило чувство вины перед отцом, что не справилась. Он ведь предупреждал.

Это была её ошибка, нельзя смешивать работу и чувства.

А она вот... Смешала.

Нельзя было влюбляться в Марка, забывать, что у них договорные отношения. Сейчас бы так не болело сердце. Невольно вспоминались те случайные моменты их близости, вызывая у нее дрожь и бесконечное сожаление. До безумия сладко, но горько так...

Глупая маленькая овца, запертая в одной клетка с огромным львом. Разве у нее были шансы уцелеть?

За целый день ни одного звонка. Ни одного.

Сначала она ждала, старалась незаметно взглянуть, вдруг не услышала, не заметила. Потом полностью отключила и звук и вибрацию. Зачем? Все правильно.

Марк сейчас там, с той, с которой должен быть. А она здесь.

За эти три дня столько мыслей крутилось в голове, столько сомнений. Конечно, Лариса могла солгать. Но что если это НЕ ложь? Лиза буквально холодела при мысли, что по её вине (да, по её, потому что Марк бросил ту женщину, чтобы на ней жениться) та, другая, могла сделать аборт. Уничтожить ни в чем не повинную маленькую жизнь. Ей становилось дурно от этой мысли. В такие моменты Лиза молилась, чтобы ребенок этот если уж это не ложь, все-таки был.

Она так устала от всего.

Ничего, скоро будет передышка.

- Хочешь забиться в нору и зализывать раны? - с издевкой спрашивал внутренний голос.

- Хочу, - отвечала она.

Хочу. Знать бы еще, чего.

***

Пейзаж за окном менялся.

Они все ехали и ехали. В тот раз летом, когда ехали с отцом, иначе все воспринималось. Но сейчас уже была осень. Дождь. Из-за дождя темнеть начало намного раньше.

Лиза смотрела сквозь мокрое стекло и думала о том, что однажды слышала от матери.

Мама вообще не имела обыкновения распространяться о прошлом, и об отце никогда ей не рассказывала. Это было как будто табу. Мама...

Лиза прикрыла лоб ладонью и вздохнула.

- Тот, кто любит, должен уйти первым, - говорила мама. - Чтобы дать выбор другому. Дать свободу. Не сковывать своей любовью.