Выпавшие из времени (СИ)

Она шла, слегка покачивая бедрами, и не нашлось бы, наверное, в целом мире мужчины, который мог бы смотреть на нее без восхищения. Узкие темные брюки и обтягивающий светло-бежевый свитер давали возможность разглядеть все изгибы великолепной фигуры, а отточенные пластичные движения стократно усиливали впечатление. Захар, Жуковский и Обрубков не могли оторвать от нее глаз, а Миша Корнилов и вовсе застыл, открыв рот, забыв обо всем на свете.

Когда Лейла преодолела половину расстояния, отделявшего ее от шамана, тот взвизгнул:

- Стой! Ни шагу больше!

Но в его голосе не было прежней уверенности, и женщина продолжала идти вперед, будто и не слышала этих слов. Шаман растерянно смотрел на нее, его рука с пистолетом заметно подрагивала.

- Если он шевельнется, я всажу ему в башку всю обойму! - чуть слышно прошептал Обрубков и взял голову шамана на прицел.

Но тот не шевельнулся и потому избежал печальной участи. Лейла подошла к нему, вытащила из безвольной руки пистолет и отбросила в сторону. Шаман отпустил офицера, вывалился из машины, упал перед женщиной на колени и принялся целовать ее сапоги, что-то бессвязно восклицая при этом на непонятном языке.

- Все, Тимофеевич, можешь забирать клиента, - сказал Захар Обрубкову. - Теперь он не то, что не сбежит, гнать будешь, не уйдет.

- Только не бей его, пожалуйста, - добавил Жуковский. - А то ты, я смотрю, сильно злой на него!

Даже Обрубкову с трудом удалось оторвать шамана от Лейлы, так он цеплялся за ее сапоги и умолял позволить ему остаться с ней. Подействовало только обещание, что они вместе полетят в вертолете. Захар привел в чувство офицера и водителя машины и велел им возвращаться в город. Убедившись, что чемоданчик приведен в полную негодность, и уверившись, что другого способа активировать заряд не существует, Жуковский отдал команду грузиться в вертолет. По дороге подобрали Степана, обнаружив его рядом с ядерным караваном в узком распадке, через который была проложена старая лесовозная дорога.

Пока летели в Хабаровск, Жуковского не покидала мысль о том, что сделали сегодня Степан и Лейла. Далеко не каждый человек способен рискнуть собственной жизнью ради спасения других людей. А если еще он рискует не десятками, а сотнями лет... Такое трудно представить. И Степан, и Лейла пошли на это, не задумываясь, когда еще совершенно неясно было, чем все кончится. Теперь Сергей смотрел на них совсем другими глазами, поняв, как мало он знает об этих удивительных людях, хотя был знаком с обоими почти десять лет.

По настоянию Обрубкова Степан раздобыл пару наручников, и только пристегнув шамана к кровати, полковник вздохнул спокойно. Тем более что Жуковский пообещал - обязанности охранников им с Корниловым осталось исполнять недолго. На этот раз Обрубков не стал запирать дверь в комнату Джека, а наоборот, раскрыл ее настежь, чтобы слышать каждый звук. Шаман вел себя смирно, лишь беспрестанно бормотал что-то на своем языке, закатывая глаза к небу. Когда громкость подвываний повысилась, Василий Тимофеевич вошел к нему в комнату, показал кулак, и сразу стало тихо.

- Зараза, такое мероприятие пришлось из-за него прервать! - посетовал Обрубков, доставая контейнеры с закуской и бутылку кедровой. Все это он, невзирая на спешку при отъезде, аккуратно прибрал в тумбочку, и теперь намерен был продолжить трапезу. - Ты будешь?

- Я? - Корнилов посмотрел на него отсутствующим взглядом, встряхнул головой. - Если только чуть-чуть...

- Что это с тобой? - Обрубков внимательно всмотрелся в лицо подчиненного. До него что-то дошло, и он удивленно спросил: - Уж не влюбился ли ты часом?

- Да брось ты, Тимофеевич, - смущенно отмахнулся Миша.

- Это ты брось! - уверенно заявил Обрубков. - Тоже мне, неподдающийся... Как тебя, оказывается, легко подчинить! Прошлась, бедрами повиляла - и все, выноси готовенького! А Корнеевич говорил - внушению не поддаешься!

- Перестань! - насупился Корнилов. - Она, между прочим, жизнью рисковала! А сам что? Вспомни, как стрелять собирался!

- Так это же совсем другое дело, - сбавил обороты полковник. Он вовсе не хотел обидеть Мишу, и поэтому, хлопнув его по плечу, добавил: - Что уж там, женщина, в самом деле, видная, немудрено засмотреться!

- Знаешь что, Тимофеевич, - Миша как-то по-детски выпятил вперед челюсть и оттопырил нижнюю губу, что, про его мнению, должно было придать его лицу мужественность, - давай не будем обсуждать ее!

Он отодвинул стакан, который поставил перед ним Обрубков, и добавил совсем другим тоном:

- А женщина действительно... нет слов! Я когда ее на рисунке увидел, меня будто током ударило. Так то на рисунке, а другое дело здесь, наяву...

- Ты бы, Миша, слишком не увлекался, - посоветовал Обрубков. - Не забывай, все-таки, кто они, а кто мы.

- А ты знаешь, кто они? - запальчиво спросил Миша.

- Ну... - Василий Тимофеевич не нашелся, что сказать. - Просто хочу тебя предостеречь, выше взлетишь, больнее падать.

В это время в комнате, где собрались Жуковский, Захар, Степан и Лейла, шел совсем другой разговор.