Выпавшие из времени

Пост у медицинского фонда он занял довольно далеко от здания. Видеокамера, которой снабдили его техники подразделения, обладала большим разрешением и позволяла вести съемку с большого расстояния. Корнилов видел, как в ворота фонда въехал автомобиль Жуковского. Минут через двадцать подъехал большой черный джип с мигалкой на крыше, из него появился человек чудовищных габаритов и тоже направился в здание.

Через некоторое время они вышли, сели в джип и куда-то поехали. Корнилов отправился следом за ними. Сначала двигались на северо-запад, но через несколько минут джип резко сменил направление и помчался в противоположную сторону. Мише пришлось нелегко, он с трудом удерживал преследуемый автомобиль в зоне видимости. За рулем джипа сидел настоящий профессионал, чего нельзя было сказать о Корнилове, и если бы тот захотел оторваться, то сделал бы это без труда. Только когда выехали на Каширку, стало немного легче.

Недалеко от кольцевой дороги преследуемый джип стал прижимать к обочине белый грузовой микроавтобус с номерами, принадлежащими подразделению "М". Корнилов остановил свой "Фольксваген" на достаточном отдалении, чтобы на него не обратили внимания, но так, чтобы без помех снять происходящее на камеру. Увидев Обрубкова, Миша растерялся. Вроде бы, по всем правилам он должен был придти на помощь командиру или, хотя бы, немедленно сообщить об инциденте Архангельскому. Но какое-то внутреннее чувство удерживало его от этих поступков. А когда он увидел выпрыгнувшую из грузового салона автобуса в растерзанном виде жену Максима, у него совсем пропало желание помогать Обрубкову.

Как завороженный, Корнилов наблюдал через окуляр видеокамеры за происходящими на дороге событиями. Он уже успел немного узнать своего нового командира и понимал, что тот вряд ли способен отступить. И действительно, вот подполковник выхватил пистолет, но неожиданно швырнул его под ноги Насте. Следом за ним так же поступил Петр. Корнилов был в полном недоумении, потому что дальше стали происходить вещи и вовсе непонятные. Подполковник, при выполнении задания всегда идущий вперед не разбирая дороги, подобно танку, на этот раз был не похож сам на себя. Он отступал! Втянув голову в плечи, Обрубков подобрал вырванную Настей дверь и ретировался без сопротивления.

Теперь Корнилов не знал, продолжать выполнение задания, или плюнуть на все и уехать, куда глаза глядят, по примеру командира. Ведь у него на глазах происходило именно то, что не давало ему покоя во время ночного бдения. Из-за проявленного им излишнего служебного рвения пострадала жена его друга, и неизвестно, что еще могло бы случиться, не приди к ней неожиданная помощь. Наверное, первым делом нужно поговорить с Обрубковым, похоже, единственным человеком из службы, способным хоть что-то объяснить. А уж потом, если удастся с ним договориться, идти... А к кому? К Архангельскому? Может быть, может быть. Но уж, во всяком случае, не к Мангусту...

Додумать Корнилову не дали. Он и не заметил, как джип оказался рядом и из него вышли Жуковский с дочерью, а следом за ними - великан. Миша судорожными движениями принялся заталкивать видеокамеру в бардачок. Жуковский заметил это и равнодушно сказал:

- Не суетись, запись все равно не получилась. Предъявить начальству будет нечего.

Корнилов молча смотрел на этих людей. Да и что он мог им сказать? Зато слова нашлись у Насти.

- Здравствуйте, Михаил, - язвительно сказала она. - Что вы сегодня такой неразговорчивый? Может быть, у вас есть, что передать Максиму? Так давайте, я передам. Это же очень интересно - филолог, журналист, кандидат наук помогает спецслужбам похищать женщин на улице! И не просто женщин, а жен своих друзей! Или я неправа? Тогда поправьте меня!

- Настя, иди в машину! - в голосе Жуковского послышался металл, и дочь, хоть и нехотя, но послушалась. - Степан, я хотел бы поговорить с Михаилом наедине.

Великан тоже послушно отошел в сторону.

Больше Жуковский не произнес ни слова, только смотрел Корнилову в глаза. Но уже через несколько минут Миша знал, что будет делать дальше, и самое интересное, для этого вовсе не надо было идти против собственной совести.

Поняв, что противник перешел в наступление, Жуковский пришел в состояние холодной решительности. Теперь он не говорил, а приказывал, не сомневаясь, что приказы будут беспрекословно исполнены.

- Настя, звони Максиму, говори ему что хочешь, но некоторое время ты проведешь на фабрике. Степан, ты организуешь там усиленную охрану, в том числе подтяни своих боевиков. Меня сейчас отвезешь в офис, а вечером я тоже приеду на фабрику. Нужно подготовить там комнаты, завезти все необходимое. Я не знаю, сколько это продлиться, но, скорее всего, недолго.

Из офиса Жуковский связался с Захаром и вскоре они вдвоем сидели за столом в ресторане. Сергей поведал цыгану обо всем, что случилось сегодня, и теперь тот с неприкрытым изумлением смотрел на него.