Выпавшие из времени

Конечно, он не стал входить в сеть министерства обороны, а вышел на мобильный телефон Игната Корнеевича Архангельского, руководителя подразделения "М", и отстучал на клавиатуре компьютера сообщение: "Срочно приезжайте, захватите парочку оперативников. У меня посетитель, пытается оказать давление. Явно по вашему ведомству. Постараюсь задержать до вашего приезда".

Оторвавшись от компьютера, Виктор Викторович повернулся к Каляеву и, закрывая словами паузу, сказал:

- Ну вот, а в военном ведомстве уверяют, что взрыв плановый, в Якутии они проводились неоднократно.

- Врут! - уверенно ответил посетитель. - В этом районе они не проводились никогда, а если учесть, что скрывается там под землей...

На мониторе появились строчки: "буду через сорок-пять - пятьдесят минут. Раньше не успею. Задерживайте любыми средствами".

...то вся эта история дурно пахнет, - Каляев не снижал давления, и покалывание в висках у Виктора Викторовича стало сменяться головной болью.

- Полностью с вами согласен! - премьер постарался сделать вид, что внушение подействовало на него. - К сожалению, министра обороны нет в Москве, но сейчас я вызову начальника Генштаба, и мы вместе все выясним. Кстати, вы обедали?

Каляев отрицательно мотнул головой.

- Тогда вас проводят в нашу столовую, а после обеда мы встретимся снова, - лицо премьера излучало доброжелательность.

Что-то пошло не так! Явно не так! Каляев отрезал маленький кусочек от хорошо прожаренного куска аппетитной свинины с тонким слоем золотистого сала по краю, прожевал, но не почувствовал вкуса. Впервые он не мог понять, подействовали его усилия, или пропали впустую. Вроде бы он сумел "уговорить" премьера, но уверенности не было. Такого с ним не случалось никогда. Обычно Арнольд Ефимович четко контролировал состояние собеседника и всегда знал, когда можно переходить к очередному этапу беседы. А сейчас его напор растворялся в непонятном сопротивлении, и все это сильно беспокоило его.

Широкоплечий молодой человек в строгом костюме, который привел его в столовую, сидел через два столика от него и с аппетитом поглощал свой обед. Когда он допил кофе, замурлыкал телефон, он выслушал что-то, коротко ответил - есть! - и, подойдя к Каляеву, вежливо сказал:

- Виктор Викторович ждет.

Каляев не стал доедать не лезущий в горло кусок, заплатил официантке сумму, за которую в московских магазинах можно было купить разве что полкило ливерной колбасы, и последовал за своим сопровождающим. Почему-то тот повел его другим путем, не тем, которым шли в столовую. Но спохватился Арнольд Ефимович слишком поздно. Широкоплечий молодой человек открыл дверь, пропустил его вперед, и Каляев оказался в маленькой комнате, где вместо премьера за столом сидели видный мужчина с лицом голливудского актера и еще двое людей самой неприметной наружности. Дверь за спиной захлопнулась, и Арнольд Ефимович понял, что оказался в ловушке. В "актере" он безошибочно распознал "суперсапиенса", а двое рядом с ним даже после настойчивой "просьбы" не изменили насмешливых взглядов, и вместо ожидаемого повиновения ловко застегнули у него на руках наручники. А потом взяли под руки и куда-то повели...

Архангельский смотрел на сидящего перед ним человека с внешностью классического профессора и чувствовал какую-то неловкость. Уже второй раз ему приходилось надевать наручники на людей, которые того, в общем-то, не заслуживали. Прошлый случай вообще закончился трагически, генерал Романов умер, не выдержав дозу "эпсилона-16", а теперь пришлось арестовать и привезти на базу человека, обвиняемого лишь в том, что он пытался оказать давление на премьера. Конечно, с высоты власти это было достаточно серьезное обвинение, но привыкший мыслить несколько иными категориями, Игнат Корнеевич не видел в задержанном врага. Хоть и распознал в нем безошибочно колдуна, и не из самых слабых. Но все равно он должен был выполнить приказ премьера.

- Что вы хотели от Виктора Викторовича? - спросил он у Каляева после рутинной процедуры выяснения личности. - Почему пытались воздействовать на него при помощи гипнотического внушения?

Игнат Корнеевич повторял допросные формулы, разработанные покойным Мангустом. Раньше он произносил их строго и сурово, с чувством собственной правоты, но сейчас ему почему-то было стыдно. Слишком уж задержанный отличался от привычных колдунов, готовых в любой момент показать зубы. После первой и единственной попытки сопротивления, предпринятой в Белом доме, Каляев ни разу не попытался оказать на него никакого воздействия. Но та попытка была неслабой. Если бы не вовремя надетые наручники, приведшие Каляева в шоковое состояние, он вполне мог бы подчинить Архангельского своей воле.

Каляев испытующе смотрел на Архангельского, будто оценивая, стоит ли раскрываться перед ним. Игнат Корнеевич разозлился и, добавив в голос жесткости, сказал:

- Вы можете не отвечать на мои вопросы, но тогда вы долго не выйдете отсюда. Безопасность первых лиц государства важнее декларированных свобод. Тем более что мы оба понимаем, о чем идет речь...